"Михаил Клименко. Иной цвет" - читать интересную книгу автора

Ярко-сиреневый, весь в фиолетовых и розовых разводах Ниготков сел на
задвижку и, чуть склонившись, стал внимательно разглядывать переплетение
труб в яме.
Если не считать, что нейтрального цвета тау были деревья да директор с
Костей-автогенщиком,-все остальное вокруг было белое, черное .и серое. И
лишь один Ниготков тут такой цветной. Этакий багровый фурункул или, может,
кочан цветной капусты сидит на краю ямы и разглядывает трубы! Я сразу
заметил, что от моих слов вся его папугайсви-сиреневая расцветка
подернулась тенями, омрачилась сливяно-сизыми подтеками...
Он вдруг поднялся. Стоял, топтался в ярко-сиреневом длинном своем
пыльнике, в начищенных, зловеще поблескивающих черно-шурпурных туфлях. На
голове его, слегка набекрень, сидела грязно-фиолетовая шляпа. Его лицо
теперь было с насыщенным синевато-металлическим оттенком. Такого же цвета,
были и его руки.
Директор глядел на меня, я-на Ниготкова.
Конечно, я был чересчур взволнован и не отдавал себе отчета, что веду
себя не очень-то разумно. Они и представить себе не могли, что я вижу, а
тем более, почему фиолетовый цвет, эта клякса Ниготков, до такой степени
вывел меня из равновесия. Не могли же они знать о том происшествии в
деревне, когда огромная фиолетово-сиреневая свинья едва-едва не натворила
беды?
Костя-бензорезчик, не обращая на нас внимания, открыл краник горелки.
Из горелки струйкой полился на железный лист керосин. Костя чиркнул
спичку-вспыхнуло, зашипело широкое бесцветное пламя.
- Ничего такого,-стараясь перекричать шипение вырывавшегося из горелки
пламени, громко спросил я Ниготкова,-ничего такого не можете, товарищ
Ниготков, вспомнить про свои проделки, про свою двойную жизнь?
- Константин Дымкин, стыдитесь!-закричал на меня директор.-Имейте в
виду, за опоздание, за недозволенное поведение B рабочее время получите
выговор. Вам ясно? Идите! А за оскорбление Дномида Велимировича ответите
сполна.
Я слушал директора, кивал головой, а сам не отрывал глаз от Ниготкова.
Когда я сказал о проделках и о двойной жизни, его лицо стало таким же
пурпурно-черным, какими были его зловеще поблескивающие туфли.
- Посмотрите, какое у него лицо! - сказал я. - Посмотрите, что
происходит с этим фиолетовым человеком! А потом говорите.
- Что значит фиолетовый?!. Вам дурно, Диомид Велимирович?-участливо
спросил Ниготкова директор.- Что с вами?
- Все-таки это такое оскорбление, Павел Иванович,-садясь на
разлапистую задвижку, качая головой, проговорил Ниготков. Фиолетовым
платком он вытер черно-пурпурный взмокший лоб.- Да, мне действительно стало
дурно... Потому что вот такие наскоки молодых хулиганов меня всегда пугали.
Своей необузданностью, недомыслием!..
Костя-автогенщик погасил тонкое, словно свечное, отлаженное пламя.
Горелка хлопнула, чуть за.дымила. Костя из ямы уставился на нас, улыбчиво
глядя то на меня, то на директора и Ниготкова.
- Имейте в виду, Дымкин,-очень строго сказал директор,- вызовем
специально врача и проверим вас на трезвость. А там посмотрим.
Мне и самому стало как-то неприятно: с чего это налетел вдруг на
человека? Какие-то там ассоциации? Ну и что из этого?..