"Михаил Кликин "Мозаика" [NF]" - читать интересную книгу автора

подвывает. Баба ведра бросила, всех переполошила, визжит, руками машет, а
сказать толком ничего не может... Хватит, дождались! Чужих овец резать
начал, этак скоро и до нас доберется.
Мужики возмущенно загудели, ускорили шаг, догоняя ушедшего вперед
Ерофея...

Клонящееся к закату, но еще высокое солнце жарило иссушенную землю.
Трава по обочинам дороги пожухла, сникла, покрылась толстым слоем пыли.
Дождя бы сейчас. Грозы... Жаркое выдалось лето. Слишком жаркое. Вот уже
восьмой день ни капли, ни тучки, ни облачка. Пекло адово! Росы утренней и
то не бывает.
Сушь...
Мужики направлялись к неказистой избе, что притулилась на отшибе, в
стороне от прочих деревенских домов, пристроилась на краю неглубокого
оврага, сплошь заросшего кривым ивняком, крапивой да иван-чаем. И чем
ближе они подходили к дому, тем тише становился их ропот. На некоторых
лицах появилась тень нерешительности, робости, опаски.
Ерофей толкнул тяжелые ворота и первым вошел во двор.
Поднявшись на скрипучее крыльцо, он не стал стучаться, а распахнул
входную дверь ударом ноги. В сенях навстречу ему метнулась полуодетая
хозяйка. Кутаясь в шаль, она испугано и неразборчиво лопотала что-то,
загораживая своим худеньким телом дверь в избу. Ерофей молча отодвинул ее
своей широкой, огрубевшей от работы в кузне, лапой и по-хозяйски ввалился в
избу.
Женщина осталась стоять возле стенки и растерянно смотрела на
проходящих мимо нее притихших суровых мужиков.
Суетливый Степка, шедший самым последним, кинул на нее оценивающий
взгляд и, подойдя вплотную, нахально глядя прямо в испуганные мечущиеся
глаза, взялся двумя руками за ворот домотканой рубахи, резко дернул вниз и
в стороны. Ветхая ткань затрещала, расползаясь и обнажая белые обвислые
груди с темными сосками. Рыкнув по-звериному, Степка прижал женщину к
бревенчатой стенке и полез жадными трясущимися руками под подол рубахи.
Хозяйка напряглась, выгнулась дугой, груди ее колыхнулись, она зашлась
истеричным визгом, колотя Степку по туловищу, по рукам, по лицу. Тот,
особо никуда не метя, саданул кулаком и рассек ей губы, но женщина все
визжала, в ужасе разевая разбитый в кровь рот, и отбрыкивалась от
насильника. Сатанея, Степка ударил еще и еще, затем вдруг выхватил из-за
пояса нож и ткнул прямо в болтающуюся грудь, выдернул окровавленное лезвие
и снова ткнул, на этот раз в живот, а потом ниже, между бедер, с
остервенением выкрикивая: "На сука! На! Жри!". Женщина уже не визжала, она
с булькающим хрипом сползала по стенке, скрюченными пальцами цепляясь за
убийцу и глядя на него, сквозь него стекленеющими глазами.
На шум выглянул из избы Ерофей. Молча оглядел мертвую хозяйку, перевел
недоуменный взгляд на Степку. Тот вытер нож подолом ее разодранной рубахи,
ощерился гнилозубым ртом и, ткнув тело носком лаптя, пояснил:
- Во. Кинулась, стерва, чуть глаза не выцарапала. Пришлось прирезать.
- Дурак, - пробормотал Ерофей и сквозь полуоткрытую дверь крикнул в
глубину избы: - Ищите, уйти он не мог где-то здесь прячется!
Степка сунул нож за пояс, с сожалением посмотрел на распластанное под
ногами полуголое женское тело и вошел вслед за Ерофеем в избу.