"Лиза Клейпас. Приди ко мне, любовь " - читать интересную книгу автора

с горечью, волнением, иногда с гордостью, но никогда вот так, запросто.
Слегка нахмурившись, Люси решила перевести разговор на другую тему.
- "Реджистер" - это ведь довольно крупная газета? У вас, наверное,
было много публикаций.
- Достаточно.
- А у вас есть экземпляры газет с вашими статьями?
- К сожалению, нет.
- Жаль, было бы интересно взглянуть. А вы печатались под своим именем
или...
- "Бунтарь". Это мой псевдоним. Я не мог печататься под своим именем,
так как придерживался далеко не популярных взглядов. Мои коллеги были не в
восторге от того, что я не видел ангелов и золотых знамен над полями
сражений. Перед моими глазами вставали лишь жестокость и унижения. Даже
если войска Юга и выигрывали сражение, для меня это были только страдания
раненых и горы трупов, но никак не ликование. Возможно, мне не хватало
воображения.
В изумлении Люси уставилась на него:
- Ваш псевдоним действительно Бунтарь?
- Он вам чем-то не нравится?
- Не в этом дело. Просто я читала некоторые ваши репортажи. Их
перепечатывали в одной из местных газет. По-моему, вы правдивее и ярче
других описали падение Атланты.
- Да, я, наверное, попадал точно в цель, раз даже янки перепечатывали
мои статьи.
- Не смейтесь. Я по многу раз перечитывала то, что Бунтарь... то, что
вы писали - о беженцах, голодных детях на улицах, дезертирах. Вы ведь не
разыгрываете меня? Я никогда не прощу вам, если все это лишь розыгрыш.
- Нет, Люси, я вовсе не шучу. - Его лицо внезапно помрачнело.
- После окончания войны вы выпустили книгу, по крайней мере на обложке
было написано "Бунтарь".
- Это моя книга.
- Ее прочитали многие, а я нет, но я обязательно прочту.
- Да уж, сделайте одолжение. А то я уже истратил почти весь гонорар.
Люси даже не улыбнулась. Она сидела неподвижно, уставившись в газету,
хотя от волнения не могла разобрать и слова. Та статья о падении Атланты
была одним из ее самых волнующих воспоминаний о войне. Конкорд находился
настолько далеко от места военных действий, что о них ей напоминало лишь
отсутствие Даниэля и, пожалуй, работа в благотворительном обществе помощи
солдатским женам. А репортер Бунтарь описал бои в Джорджии, толпы людей,
покидающих Мариэтту, усталость и отчаяние осажденной Атланты. Люси читала
эти статьи, и ей казалось, она ощущала тот мир, который рушился на глазах у
несчастных людей. И сейчас она с трудом верила в то, что человек, сидящий
перед ней, был автором тех статей.
- Мы с таким нетерпением ждали вашего репортажа о сдаче города, -
сказала она. - Мы были уверены, что его напечатают. Но ничего так и не
появилось.
- Я не участвовал в сдаче. Меня ранили при Харпет-Крик. Тогда нас
послали просто на бойню, или, как писали в газетах, "на героическую
смерть". Последняя благородная, но тщетная и бессмысленная попытка выиграть
войну. Тогда нам уже нечего было терять, ведь большая часть полка была