"Елена Клещенко. Технонекрофил (Реальность фантастики, 2006 № 2)" - читать интересную книгу автора

Очкастый хохотал так, что пепел сыпался мимо консервной баночки. Чтец
тоже давился смехом. Но сигарета закончилась раньше, чем глава. "Ладно,
идем. Я тебе потом ее дам". - "Когда?" - "Потом!" - со значением сказал
обладатель книги.
Народу становилось все больше, сотрудники института один за другим с
топотом сбегали по лестнице - многим, видимо, с утра пораньше занадобился
отдел ТО. Что было не так, как в его времени? Интерьер почти не изменился,
мода в этом здании - тоже: белые халаты, да и брюки с рубахами, кажется, в
2002-м донашивали все те же... Возраст, конечно. Чуть ли не каждому, кто
пробегал мимо, можно было дать около тридцати. Именно они потом станут
зубрами и старперами, и при них в полупустом здании будет копошиться мелкий
и крупный молодняк, студентики и аспиранты, рассылающие анкеты и
куррикулюм-витэ по Страсбургам и Массачусетсам, тридцатилетних же и
сорокалетних почти не будет. Да, возраст. И бодрая суета вокруг.
Конференция, что ли, подумал он, или чей-то юбилей? И тут же вспомнил, что
так было всегда - каждый день. Полно народу, очереди в каждой из четырех
столовых, борьба за рабочее пространство в лаборатории...
На него с любопытством глянула молодая особа - лет двадцать пять, без
макияжа, на затылке сооружен начес. Узнала? Каким образом?..
- Вам плохо?
- Мне? Нет-нет. Просто задумался. Один момент... - Он запустил пальцы в
карман ковбойки - хоть бы был здесь... Ага, вот: квадратик стикера с
котенком. - Вот. Это для вас из одной далекой страны.
- Ой, спасибо. У вас пуговица на рубашке оторвалась!
Хихикнула и убежала.
Спасибо, сказал он ей вслед. Девчонка такая веселая. Влюбилась,
наверное. И ребята с книжкой тоже, и Туманян... У нас такие довольные
физиономии бывают только на фуршетах... "Скажу, что ты кретин. - Почему? -
Где у тебя тут турбуленция?.. - Стой, стой... - Нет у тебя турбуленции. Вот
я и говорю: кре..." - собеседники скрылись за дверью в коридоре. Да-а. А
второй-то не обиделся. Ничто, как говорится, не слишком: ни радость, ни
откровенность, ни критика. Не принята была политкорректность, и дурака
называли дураком, а не представителем интеллектуального большинства... Я-то
думал, это аберрации памяти - что прошедшее время представляется много
радостней настоящего.
Глупо выходит. Ведь это же мой институт, и я теперь чужой на этом
празднике жизни. Чужой среди своих. Этот мир меня больше не примет.
...А собственно, почему нет? Можно симулировать потерю памяти. Как это
делается - просветился в свое время. Ну не съедят же меня! Положат в
больницу, накачают уколами... пусть: даже если я буду рассказывать чистую
правду, примут за бред. Если честно перескажу им события последних двух-трех
лет своей жизни, даже самый патологически бдительный сотрудник органов в
такое не поверит. В дурку можно загреметь? Да вряд ли. Просплюсь от укола и
продемонстрирую полную ремиссию: простой советский человек, знать не знаю
никаких российских президентов, никаких депутатов от компартии в нижней
палате Думы, никаких персональных вычислительных машин и отношусь к
подобному бреду критически. Пускай сочинят мне биографию, оформят документы.
Устроюсь работать, получу диплом на вечернем или сдам экстерном, если сейчас
это практикуется. Сюда, ясное дело, с перерывом в биографии не возьмут, но,
скажем, в Крольчатник... Да хоть обозревателем в "Науку и мысль", хоть