"Анатолий Клещенко. Без выстрела (приключенческая повесть) " - читать интересную книгу автора

Когда дым разнесло, все трое увидели впереди сидящего за кюветом
человека. Он поднялся им навстречу.
- Семён! - тихо произнес Костя, узнавая товарища, а затем заорал: -
Сенька! Живой? Сенька, черт тебя задери!..
Когда Костя успокоился, а Иван Александрович выложил Гостинцеву весь
свой запас гневных слов, Люда Раменкова спросила дрогнувшим голосом:
- А... Василий?
Семен не сразу догадался, о ком спрашивает незнакомая девушка, пожал
плечами.
Прыгая, он основательно шмякнулся о скат насыпи, ободрал руку, висок.
Ночь, ни зги не видать. Что он мог сделать? Вспомнил, что у того - оружие, и
крадучись прошел километра три в сторону, противоположную движению поезда.
Безрезультатно, конечно. С час тому назад видел из кустов дрезину,
проскочившую в направлении Хабаровска. И, конечно, поезда. Больше ничего и
никого не видел.
- Так, понятно! - резюмировал его рассказ Пряхин. - Могу помириться с
тем, что вам наплевать на потерю нашего - он показал жестом на себя и Люду -
времени, на наше беспокойство за вашу жизнь. Хорошо, что хорошо кончается.
Хотя бы - относительно. К сожалению, наша дурацкая игра в Натов Пинкертонов
кончилась плохо. Очень плохо. Вынудили человека спрыгнуть с поезда, а такие
прыжки нормальные люди, - он насмешливо повел бровью, - ради развлечения не
делают. Были, следовательно, основания. А теперь - ищи ветра в поле!
Костя Моргунов, переступив с ноги на ногу, сказал неуверенно:
- Иван Александрович, раз уже так случилось. Может, найдём какие-нибудь
следы?..
- Хм... Впрочем, для нас безразлично, к какой станции направимся.
Пойдёмте. Как вы считаете, далеко отсюда он спрыгнул?
- С километр примерно... - подумав, сказал Семён.
Иван Александрович засопел, раскуривая трубку:
- Восемь глаз всё-таки. Должны заметить, где он приземлился - человек,
не комок бумаги. Какой ни будь ловкий...
Балласт на полотне был аккуратно выровнен, бровки присыпаны песком.
Где-то вблизи, параллельно железной дороге, проходила автомобильная. Ею
пользовались и редкие пешеходы. Поэтому следов на песке почти не
встречалось. Тем не менее два или три раза всех четверых заставляли
насторожиться то смятая трава на скате насыпи, то отпечаток сапога,
оставленный обходчиком.
Но вот Костя, незаметно для себя вырвавшийся вперёд, предостерегающе
поднял руку. Подошли остальные, сгрудились у него за спиной.
- Похоже, что тут, - мотнул головой студент, обращая внимание товарищей
на песок, взрытый и как бы приглаженный дальше, точно к откосу протащили
волоком тяжелый мешок.
Иван Александрович протер очки, шагнул вперёд, нагнулся. На его ладони
лежала чёрная пиджачная пуговица.
- Пох-хоже, - только тогда согласился он.
Трава на откосе была выкошена, жесткая отава не сохранила следов. Зато
внизу, у кювета, ясно различалось место, где сидел или лежал кто-то,
основательно примяв даже эту жесткую отаву. Тут уже Костя Моргунов с
показным равнодушием поднял одну, потом другую вычиркнутые спички. Но и
наблюдательному Пряхину опять повезло: он углядел что-то на той стороне