"Василий Степанович Клепов. Четверо из России ("Четверо из России" #2) " - читать интересную книгу автора

Они сразу начинали кричать:
- Нун, шнелль! Эрфассен им флюге! Шнелль, шнелль!*
______________
* - Ну, скорее! Хватай на лету! Скорее, скорее! (нем.)

Мы все голодали, но особенно тяжело приходилось Левке. На него было
страшно смотреть. Бледный, с синими губами, он тяжело ворочал черными
глазищами, и его огромные уши казались еще больше. Ему никогда не хватало
баланды, и часто мы с Димкой отдавали Левке свой паек.
Однажды, когда в кружку плеснули чуть-чуть тепловатой жидкости, Большое
Ухо возмутился и закричал:
- Филь цу вениг! Цухабе!*
______________
* - Слишком мало! Добавку! (нем.)

Фашиста поразило, что какой-то русский мальчишка говорит с ним
по-немецки, он осклабился, зачерпнул полную поварешку и плеснул Левке прямо
в лицо:
- Да хает ду, руcсише швайн!*
______________
* -На, русская свинья! (нем.)

Левка склонился, утираясь рукавом, и, когда разогнулся, я увидел на его
лице слезы.
- Иди, Любаша! Может, тебя не оплеснет, - повернулся Левка к небольшой
женщине с красивыми голубыми глазами.
Женщина тоже стояла в очереди. Все пассажиры звали ее Любашей. Когда
Любаша впервые появилась в вагоне, мы заметили в ее руках два больших
свертка. Уже в дороге она развязала пестрый узел, и мы увидели в нем
крошечного ребенка, который немедленно стал плакать тоненьким голоском.
Женщина схватила ребенка на руки, быстро дала грудь.
Все с изумлением смотрели на нее. Какой-то пожилой колхозник, у
которого на правой руке не было пальцев, спросил:
- А как же ты пронесла ребенка?
- Я его маком накормила. Он и спал до самого вагона. Хорошо, хоть
Андреевна надоумила.
- Хорошо-то хорошо, - проговорил колхозник и осекся.
- А что? - тревожно спросила Любаша.
- Да так... Трудно тебе с ним будет...
- А без сыночка мне еще тяжелее. Совсем невмоготу было бы.
Как уж женщина прятала ребенка, когда в вагон входили немцы, трудно
сказать. Но на третий или четвертый день у нее исчезло молоко. Мальчик
заливался плачем. Наконец, не выдержав, под мелким холодным дождем Любаша
стала в очередь, чтобы получить побольше пойла. Изможденный ребенок спал у
нее на руках. Протянув немцам кружку, Любаша стала просить их дать хоть
немного на долю сынишки.
Немцы весело переглянулись и заржали.
- Герр комендант, герр комендант! - крикнули они коменданта поезда.
Подошел поджарый, сухой, как вобла, комендант. Увидев, в чем дело,
провизжал: