"Наоми Кляйн. Эпоха капитализма катастроф (Статьи)" - читать интересную книгу автора

период массовой дезориентации после терактов 11 сентября, было аналогом так
называемой 'шоковой терапии'. Команда Буша, целиком состоявшая из
фридманистов, сумела быстро воспользоваться шоком, охватившим нацию, и
претворила в жизнь свои самые радикальные воззрения (бутафорское государство
с тотальной приватизацией и коммерциализацией всего - от ведения войн до
ликвидации последствий катастроф).

Американская 'шоковая терапия' оказалась даже еще более радикальной,
чем ее прототип времен начала девяностых. Вместо того, чтобы продавать с
аукционов существующие государственные предприятия, Буш и его команда
сделали свое новое предприятие - войну с террором - частным с самого начала.
Это удалось совершить в два этапа. Сначала Белый дом, воспользовавшись
возникшим после 11 сентября чувством опасности, резко усилил полицейские
меры наблюдения и задержания и полномочия исполнительной власти. Военный
историк Эндрю Басевич (Andrew Bacevich) назвал этот акт захвата власти
'тихим переворотом'. Затем же заново созданные и усовершенствованные
механизмы обеспечения безопасности, ведения войны, занятия территории и
реконструкции были мгновенно переданы в частные руки для работы на
коммерческой основе.

Заявленной целью всех этих мер была борьба с терроризмом, однако
результатом стало создание комплекса 'капитализма катастроф', то есть
абсолютно нового сектора экономики, связанного с национальной безопасностью,
приватизированным ведением войны и восстановительными работами, как в США,
так и за границей. Экономический стимул, порожденный новым явлением,
оказался так силен, что новый сектор подхватил знамя, упущенное
глобализацией и бумом онлайн-бизнеса. Как выразился Роджер Новак (Roger
Novak) из фирмы Novak Biddle Venture Partners, занимающейся инвестициями в
сектор безопасности, 'после того, как интернет-фирмы закрылись, кто получил
деньги? Не кто иной, как правительство'. Теперь же, по его словам, 'все
видят, какой жирный кусок лежит перед ними, и только и думают о том, как бы
к нему пристроиться'.

Здесь начатая Фридманом контрреволюция достигла своего апогея.
Десятилетиями рынок переваривал отброшенные государством конечности, но
теперь он добрался до самого ядра.

Как ни странно, лидирующим по эффективности идеологическим инструментом
в данном процессе стало заявление о том, что экономическая идеология отныне
исключается из числа приоритетов во внешней и внутренней политике США. За
мантрой 'после 11 сентября изменилось все' практически удалось скрыть тот
факт, что для идеологии свободного рынка и корпораций, чьи интересы она
обслуживает, изменилось практически лишь то, что теперь они могли с еще
большей легкостью удовлетворять свои амбиции. Благодаря всеобщему
патриотическому порыву и практически полученному от прессы карт-бланш
правительство Буша смогло перейти от слов к делу. Как написали в феврале
2007 года New York Times, 'без каких-либо публичных обсуждений подрядчики
фактически заняли положение четвертой ветви власти в стране'.

Итак, в ноябре 2001 года, всего через два месяца после терактов,