"Наоми Кляйн. Заборы и окна: Хроники антиглобализационного движения " - читать интересную книгу автора

беженца задохнулись в кузове фуры в английском городе Дувре.
Все эти ограды связаны между собой: реальные, сделанные из стали и
колючей проволоки, необходимы для материализации виртуальных, тех, что не
допускают ресурсы и блага в руки большинства людей. Охранные фирмы
зарабатывают больше всего в городах, где разрыв между богатыми и бедными
наибольший - в Иоганнесбурге, Сан-Паулу, Нью-Дели. - торгуя железными
заграждениями, бронированными автомобилями, хитроумными системами
сигнализации и наемными армиями частных охранников. Бразильцы, например,
тратят 4,5 миллиарда долларов США на частную охрану, а 400-тысячная армия
вооруженных наемных полицейских превосходит численностью официальную полицию
почти в четыре раза. В глубоко разделенной Южной Африке ежегодные затраты на
частную охрану достигли 1,6 миллиарда долларов, что более чем втрое выше
годовых правительственных расходов на доступное жилье. Создается
впечатление, что огороженные территории, защищающие имущих от неимущих, -
это микрокосмы того, что быстро становится глобальным охранным государством:
не глобальной деревней, призванной делать ниже стены и барьеры, как нам было
обещано, а сетью крепостей, связанных между собой бронированными торговыми
коридорами.
Если эта картина выглядит крайним преувеличением, то только потому, что
большинство из нас, живущих на Западе, видят эти заборы редко. Но в
последние несколько лет некоторые ограды вылезли на всеобщее обозрение -
часто, и очень кстати, во время саммитов, на которых эта бесчеловечная
модель глобализации получает дальнейшее развитие. Уже стало считаться в
порядке вещей: если мировые лидеры хотят собраться вместе и обсудить новую
торговую сделку, им придется, защищаясь от общественного гнева, выстроить
для себя крепость по последнему слову техники - с танками, слезоточивым
газом, брандспойтами и служебными собаками. Когда в апреле 2001 года Квебек
принимал у себя Американский саммит (Summit of the Americas), канадское
правительство предприняло беспрецедентные меры: выстроило клетку не только
вокруг конференц-центра, но и всего центра города, заставив жителей
предъявлять официальные документы, чтобы попасть домой или на работу. Есть и
другая, тоже популярная методика: устраивать саммиты в труднодоступных
местах: встреча Большой восьмерки (G8) 2002 года проходила в канадских
Скалистых горах, а совещание ВТО 2001 года - в репрессивном государстве
Катар (Персидский залив), эмир которого запрещает политические протесты.
"Война с терроризмом" тоже стала забором, за которым можно прятаться
участникам саммитов, объясняя, почему проявления общественного недовольства
на этот раз невозможны, или еще хуже - проводя угрожающие параллели между
легитимным протестом и направленным на разрушение терроризмом.
Но когда я впервые участвовала в контрсаммите, мне запомнилось
отчетливое ощущение, что открывается какой-то политический портал - калитка,
окно, "трещина в истории", пользуясь прекрасным выражением субкоманданте
Маркоса [Лидер мексиканской "Запатистской армии национального
освобождения"]. Эта брешь не имеет ничего общего с разбитой витриной
местного McDonald's, образа, столь излюбленного телевизионными камерами;
нет, это было нечто другое - ощущение шанса, порыв свежего воздуха, приток
кислорода к мозгу. Эти акции протеста - на самом деле недельные марафоны
интенсивного просвещения в глобальной политике, ночных сессий по стратегии
синхронного перевода на шесть языков, фестивалей музыки и уличного театра -
как шаг в параллельную вселенную. В один миг место действия преобразуется в