"Жерар Клейн. Черная магия (Сборник "Хронос")" - читать интересную книгу автора

- Не слишком вдохновляет, - заметил Гийом.
Они выключили свет во всем звездолете, Андре после нескольких попыток
зажег свечу. Та загорелась с треском и фырканьем, но вскоре пламя стало
гаснуть. Андре удалось поддержать его, обмахивая листом бумаги. Затем они
поместили позади висящей в воздухе свечи фотографию с текстом из Библии,
приняли коленопреклоненную позу и в два голоса начали молиться. И хоть
нелегко им было вспомнить слова, которых они не произносили долгие годы,
молились оба вслух и с чувством. Перед их глазами стояла Земля, плывущая в
пустоте, зеленый укутанный облаками шар; они спрашивали себя, где пределы
Божьей власти, не дерзают ли они преступить их и не впадают ли в грех,
переходя границы, положенные смертному Господом.
Бартелеми перестал вращаться: ему вдруг стала отвратительна его
фантастическая, пляшущая на стене тень. Он начал молиться - сначала
мысленно, потом едва слышным шепотом, затем его голос окреп и
присоединился к голосам друзей. Бартелеми тоже молился вполне истово. У
каждого из них было свое понимание Бога, впрочем, полной ясности в
концепции божественного не имелось ни у кого. Но у них была одна родина,
Земля, а в этом мире все люди, когда им угрожала опасность, обращали взоры
к незримому властителю. Бартелеми не мог не помнить об этом. Быть может,
дело и выгорит, - думал он, но было и другое. Молитва в дрейфующем
звездолете с мертвыми приборами и неподвижными стрелками была делом мирным
и чистым. Возможно, повторял он себе, иррациональное поведение вызовет
реакцию иррационального мира: Бог даст физикам то, чего они ждут, верующим
то, чего они страждут, лишь бы веровали они с надлежащим пылом.
С того момента, как заглохли двигатели, перестав сотрясать своим воем
кабину звездолета, у них впервые не было страха. Правда, и особых надежд
тоже. Они просто ждали. Андре продолжал обмахивать пламя свечи. Потом
дунул на нее и погасил - было приятно и странно находиться здесь, висеть в
воздухе, вдыхая запах горячего воска. Бартелеми включил свет, и некоторое
время они молча смотрели друг на друга. Потом бросились к приборам.
Стрелки с места не двинулись. Даже не вздрогнули. Они попытались запустить
двигатели, но ничего не вышло. Они снова молча переглянулись. Затем
привязались к койкам, опять погасили свет и долго лежали, устремив взгляд
в черный потолок, едва подсвеченный красными контрольными огоньками.
- Спокойной ночи, - произнес Гийом.
- Может, это случится ночью, - добавил Бартелеми.
Впервые после аварии они спали без кошмаров.
Проснувшись, они выпили через соломинку горячего кофе, вымыли
сферические чашки, поставили их на место и уселись в воздухе. Ни один не
решался заговорить.
- Не сработало, - наконец выдавил Андре.
- Угу, - мрачно подтвердил Бартелеми.
- Мы постучались не в ту дверь, - сказал Андре.
- Быть может, лучше было превратиться в мусульман или буддистов...
- Буддисты не верят в чудеса, - наставительно заметил Бартелеми.
Снова воцарилась тишина.
- Быть может, наши молитвы взаимно уничтожились? В какой вере ты
рожден, Гийом?
- Мои родители были протестантами. Кальвинистами.
- А твои, Бартелеми?