"Л.Р.Клебанов. Преступник и преступление на страницах художественной литературы " - читать интересную книгу автора После этого он занялся Стефано Андолини.
- Я хочу знать, как мне захватить Гильяно, любая информация пойдет, - сказал он. Когда ты в последний раз видел его и Пишотгу? (один из ближайших соратников Гильяно. -Л.К.) Стефано Андолини разразился смехом, ехидная гримаса исказила его лицо. <...> Веларди спокойно продолжал: - Отвечай на вопрос, или из тебя вытянут жилы... Андолини с презрением процедил сквозь зубы: - Продажная шкура, ублюдок, ты что же, не знаешь, что я под защитой министра Трецы и дона Кроче? Вот они меня вызволят, и я вырву твое заячье сердце! Веларди дважды наотмашь ударил Андолини по лицу, сначала ладонью, потом обратной стороной. Глаза Андолини стали бешеными, и Веларди увидел, что на губах у него показалась кровь. Он нарочно повернулся к нему спиной и пошел садиться за стол. Ярость захлестнула Андолини, и он, выхватив пистолет из кобуры Веларди, уже хотел было нажать на спусковой крючок, но офицер выхватил свой пистолет и сделал четыре выстрела. Андолини отбросило к дальней стене, и он соскользнул вдоль нее на пол. Его рубашка из белой превратилась в красную... Он (Веларди. -Л.К.) наклонился и вынул из руки Андолини пистолет - в этот момент другие полицейские ворвались в комнату. Он похвалил капитана за быструю реакцию, потом у всех на виду зарядил пистолет пулями, которые вынул оттуда перед деле спас жизнь безрассудного начальника службы безопасности1. Не менее интересный пример из литературы, иллюстрирующий покушение на преступление, мы находим у знаменитого Каза-новы в книге "История моей жизни". Оказавшись на корабле во время жестокой бури, Казанова едва не простился с жизнью. Дело было так. 1 Пьюзо М. Крестный отец. Сицилиец / Пер. с англ. М., 1992. С. 492-493. 2 Казанова Д. История моей жизни. М., 1990. С. 28-29. Служил на корабле нашем (рассказ ведется от лица самого Казановы. - Л.К.) капелланом священник... большой невежда, наглец и грубиян, над которым я по всякому поводу насмехался и который питал ко мне справедливую вражду. В самый разгар бури расположился он на палубе с требником в руках и пустился заклинать чертей, что виделись ему в облаках; он их показывал всем матросам, а те <...> в отчаянии забыли совершать маневры, необходимые, чтобы уберечь корабль от видневшихся слева и справа скал... Вскарабкавшись сам на ванты, я стал побуждать матросов неустанно трудиться и небречь опасностью, объясняя, что никаких чертей нет, а священник, их показывающий, безумец; однако ж сила моего красноречия не помешала священнику объявить меня безбожником и восстановить против меня большую часть команды. Назавтра и на третий день ветер не унимался, и тогда этот бесноватый внушил внимавшим ему матросам, что, покуда я остаюсь на корабле, буре |
|
|