"Л.Р.Клебанов. Преступник и преступление на страницах художественной литературы " - читать интересную книгу автора

После этого он занялся Стефано Андолини.
- Я хочу знать, как мне захватить Гильяно, любая информация
пойдет, - сказал он. Когда ты в последний раз видел его и Пишотгу?
(один из ближайших соратников Гильяно. -Л.К.)
Стефано Андолини разразился смехом, ехидная гримаса исказила его
лицо. <...> Веларди спокойно продолжал:
- Отвечай на вопрос, или из тебя вытянут
жилы... Андолини с презрением процедил сквозь
зубы:
- Продажная шкура, ублюдок, ты что же, не знаешь, что я под защитой
министра Трецы и дона Кроче? Вот они меня вызволят, и я вырву твое
заячье сердце!
Веларди дважды наотмашь ударил Андолини по лицу, сначала ладонью,
потом обратной стороной. Глаза Андолини стали бешеными, и Веларди
увидел, что на губах у него показалась кровь. Он нарочно повернулся к
нему спиной и пошел садиться за стол.

Ярость захлестнула Андолини, и он, выхватив пистолет из кобуры
Веларди, уже хотел было нажать на спусковой крючок, но офицер
выхватил свой пистолет и сделал четыре выстрела. Андолини отбросило к
дальней стене, и он соскользнул вдоль нее на пол. Его рубашка из
белой превратилась в красную... Он (Веларди. -Л.К.) наклонился и
вынул из руки Андолини пистолет - в этот момент другие полицейские
ворвались в комнату. Он похвалил капитана за быструю реакцию, потом у
всех на виду зарядил пистолет пулями, которые вынул оттуда перед
встречей с Андолини. А то капитан еще мог возомнить, что и в самом
деле спас жизнь безрассудного начальника службы безопасности1.

Не менее интересный пример из литературы, иллюстрирующий покушение на
преступление, мы находим у знаменитого Каза-новы в книге "История моей
жизни". Оказавшись на корабле во время жестокой бури, Казанова едва не
простился с жизнью. Дело было так.
1 Пьюзо М. Крестный отец. Сицилиец / Пер. с англ. М., 1992. С. 492-493.

2 Казанова Д. История моей жизни. М., 1990. С. 28-29.

Служил на корабле нашем (рассказ ведется от лица самого Казановы. -
Л.К.) капелланом священник... большой невежда, наглец и грубиян, над
которым я по всякому поводу насмехался и который питал ко мне
справедливую вражду. В самый разгар бури расположился он на палубе с
требником в руках и пустился заклинать чертей, что виделись ему в
облаках; он их показывал всем матросам, а те <...> в отчаянии забыли
совершать маневры, необходимые, чтобы уберечь корабль от видневшихся
слева и справа скал... Вскарабкавшись сам на ванты, я стал побуждать
матросов неустанно трудиться и небречь опасностью, объясняя, что
никаких чертей нет, а священник, их показывающий, безумец; однако ж
сила моего красноречия не помешала священнику объявить меня
безбожником и восстановить против меня большую часть команды.
Назавтра и на третий день ветер не унимался, и тогда этот бесноватый
внушил внимавшим ему матросам, что, покуда я остаюсь на корабле, буре