"Л.Р.Клебанов. Преступник и преступление на страницах художественной литературы " - читать интересную книгу автора

ему людей, его национальные, религиозные чувства и т.п. По нашему мнению,
состояние аффекта может вызываться глумлением над патриотическими чувствами
граждан проигравшей в войне страны со стороны представителей
государства-победителя. В этой связи нельзя не вспомнить произведение Ги де
Мопассана "Мадмуазель Фифи". В нем Мопассан описывает пирушку, которую
устроили прусские офицеры в занятом ими французском замке Ювиль. (Отметим,
что действие в рассказе происходит во время войны между Пруссией и
Францией.)
"Дружеское" сборище пруссаков, среди которых был юный маркиз фон Эйрик
по прозвищу Мадмуазель Фифи, украшали несколько французских дам полусвета. В
их числе находилась молодая еврейка Рашель, доставшаяся в этот вечер
маркизу. В разгар веселья один из офицеров, поручик Отто, которому, как
пишет Мопассан, "винные пары ударили в голову, вскочил с места и в порыве
пьяного патриотизма рявкнул: "За наши победы над Францией!"
А дальше произошло вот что.

Как ни были пьяны женщины, они умолкли, а Рашель, вся задрожав,
обернулась:

- Послушай-ка, есть французы, при которых ты не посмел бы это
сказать.

Но юный маркиз, повеселевший от вина, захохотал, не спуская ее с
коленей:
1 Толстой Л.Н. Собр. соч.: В 14 т. М., 1953. Т. 12. С. 77. Данный
пример приводит в своем авторском курсе лекций А.В. Наумов (См.: Наумов А.В.
Указ. соч. С. 247- 248).

- Ого-го! Я таких пока не видал. Стоит нам появиться, как они
удирают!

Девушка вспыхнула и крикнула ему в лицо:
- Лжешь, гадина!
Он посмотрел на нее холодным взглядом <...> а затем снова захохотал:
- Ого, как бы не так, красотка! Разве мы попали бы сюда, не будь они
трусами? - И, возбуждаясь все более, выпалил. - Мы здесь - господа!
Вся Франция - наша!
Она рванулась с его коленей и упала на свой стул. Он поднялся,
протянул бокал над столом и повторил:
- Вся Франция и французы, все леса и поля, и дома Франции - наши!
Другие немцы, совершенно пьяные скоты в мундирах, внезапно
распалились, схватили бокалы и, заорав: "Да здравствует Пруссия!" -
залпом опорожнили их.
Девушки не протестовали, только притихли пугливо. Даже Рашель
смолчала, не решаясь возразить.
Тогда юный маркиз, поставив на голову еврейки вновь наполненный бокал
шампанского, выкрикнул:
- И все женщины Франции наши!
Она вскочила так стремительно, что бокал опрокинулся, упал наземь и
разбился, а светлое вино, как вода при крещении, пролилось на ее