"Юрий Кларов. Сафьяновый портфель (Сб. "Мир приключений")" - читать интересную книгу автора

Косачевский сделал неопределенный жест рукой, который мог обозначать все
что угодно, в том числе и согласие со словами Ивана Ивановича.
Бурлак-Стрельцов изобразил на лице приятное удивление.
- Вы, оказывается, разбираетесь в коврах?
- До революции я некоторое время служил у Елпатова,- объяснил Косачевский.
- Ах вон как! - Хозяин особняка был в восторге. - Это просто замечательно!
Подумать только, у самого Елпатова! Тогда вы, вне всякого сомнения,
сможете по достоинству оценить мое собрание. Господин Елпатов тончайший
знаток. Его мнение для меня всегда было законом. Кстати, в шестнадцатом я,
по рекомендации господина Мансфельда - изволили знать такого? - приобрел у
него два великолепных антика, которые теперь составляют мою гордость.
В собрании Бурлак-Стрельцова, которое занимало, помимо диванной, еще две
примыкающие к ней комнаты, насчитывалось около шестидесяти ковров
различных размеров. Тут были яркие, похожие на экзотические гигантские
цветы "галаче" XV века из южной Индии с широкой каймой и традиционными
лотосами - в виде бутонов и распускающихся цветов; красные и темно-синие
старые афганы с граблями и песочными часами на бордюре, с рядами
восьмиугольников и мотивом следа слоновьей ступни; поражающие четкостью
рисунка и контрастностью расцветки ковры XVI века из Армении с
изображением борьбы между драконами и фениксами.
Бурлак-Стрельцов подвел Косачевского к висящему на стене большому
"звериному" ковру, где в центральном поле среди сложного переплетения
цветочной орнаментики были изображены леопарды, преследующие благородных
оленей.
- Десять тысяч рублей золотом, - не без гордости сказал он. - У
французского консула сторговал - пятнадцать тысяч сукин сын просил. Еле
уломал. XVI век.
Красочный многоцветный ковер отливал благородной сединой столетий -
ковровой патиной.
- Бобер, истинный бобер, - говорил Бурлак-Стрельцов, любовно поглаживая
ковер ладонью.
Косачевский потер между двумя пальцами ворс ковра. Он был жестким и сухим.
Ворс "антиков" обычно более мягок и эластичен. Бонэ называл XIX и XX века
веками фальсификаций.
"Когда-то седина была верным признаком "антиков", - говорил он
Косачевскому, - а теперь ковровая патина зачастую свидетельствует лишь о
степени квалификации жуликов и о их знакомстве с химией".
Косачевский посмотрел на светящееся тихим восторгом лицо
Бурлак-Стрельцова, который продолжал гладить ковер, и ласково сказал:
- Боюсь, что вас надули.
Бурлак-Стрельцов не понял.
- Да, я знаю, что переплатил, - самодовольно и благодушно откликнулся он.
- Но я не жалею об этом. Уж больно хорош.
- Я о другом.
- Простите?..
- Ковер-то из новых.
- То есть?
- Подделка под "антик".
Бурлак-Стрельцов снисходительно улыбнулся.
- Ну что вы, господин Косачевский! Посмотрите только, какая великолепная