"Том Клэнси. Красный кролик ("Джек Райан") " - читать интересную книгу автора

мыслей. В конце концов, если стремления человека не превосходят его
возможности, тогда, черт побери, для чего существует рай?

Около двадцати трех часов по московскому времени Андропов с
наслаждением курил сигарету - надо сказать, американскую "Мальборо", - и
потягивал водку, высококачественную "Старку", своим золотисто-коричневым
цветом напоминающую американский бурбон. На проигрывателе крутился еще один
американский продукт - грампластинка Луи Армстронга, исполняющего на трубе
великолепный новоорлеанский джаз. Подобно многим русским, глава КГБ видел в
неграх лишь что-то вроде обезьян-каннибалов, но американские негры создали
свое собственное искусство. Андропов сознавал, что ему следовало бы быть
поклонником Бородина или какого-нибудь другого русского
композитора-классика, однако только наполненный жизненной энергией
американский джаз задевал струну у него в душе.
Но музыка служила лишь фоном, помогающим думать. Густые брови Юрия
Владимировича Андропова, нависшие над карими глазами, и квадратный
подбородок выдавали смешение различных народов, однако разум его был чисто
русским, то есть частично византийским, частично татарским, частично
монгольским, сосредоточенным на достижении любыми путями своих целей.
Последних у Андропова было много, но одна из них затмевала собой все
остальные: он хотел стать главой Советского Союза. Страну необходимо срочно
спасать, и Андропову, как никому другому, было известно, насколько серьезен
груз накопившихся проблем. Одно из преимуществ председателя Комитета
государственной безопасности заключалось в том, что для него практически не
существовало никаких тайн - и это в государстве, изобилующем ложью, где ложь
превратилась в высшую степень искусства. Особенно это было верно в отношении
советской экономики. Командно-распределительная система, на которой стоял
этот дряблый колосс, означала, что каждый завод - и каждый директор завода -
имел перед собой четкий план, который требовалось выполнить во что бы то ни
стало. Этот план мог быть реалистическим, а мог и не быть. Это не имело
значения. Значение имело только то, что выполнение плана обеспечивалось
драконовскими методами. Разумеется, не такими драконовскими, как раньше. В
тридцатые и сороковые годы невыполнение пятилетнего плана запросто могло
привести к смертному приговору, приведенному в исполнение в этом самом
здании, потому что те, кто не мог выполнить план, объявлялись "вредителями",
саботажниками, врагами народа, изменниками Родины - и это в стране, в
которой государственная измена считалась самым тяжким преступлением.
Поэтому и наказание за подобные преступления было самым суровым: как
правило, пуля 44-го калибра из старого револьвера "смит-вессон",
закупленного царским правительством в Америке.
Как следствие этого, многие руководители промышленных предприятий
усвоили, что если нельзя выполнить установки пятилетнего плана на деле,
нужно выполнить их на бумаге и тем самым продлить себе жизнь, украшенную
многочисленными привилегиями, обусловленными высокой должностью. А
информация об истинном положении дел, как правило, терялась в запутанной
бюрократической машине, доставшейся в наследство от царского режима и
разросшейся при марксизме-ленинизме до исполинских размеров. Андропов
сознавал, что и его собственное ведомство заражено тем же недугом. Он мог
сказать какие-то слова, даже произнести их громовым голосом, но это еще
совсем не означало, что они приведут к какому-либо реальному результату.