"Том Клэнси, Мартин Гринберг "Игры во власть: политика" [B]" - читать интересную книгу автора

своем кабинете и не мог не восхищаться тем, как хорошо поставлено часовое
выступление Педаченко, как умело подобраны фразы. Он повторяет одни и те же
старые темы, однако ухитряется находить чувствительные моменты в психологии
народа и так удачно, как это не удавалась никому из политических деятелей в
последнее время. Использование им таких выражений, как "священная война" и
"благородная ярость" - оба взяты из самой знаменитой песни, которую пел весь
народ во время Великой Отечественной войны, - было просто великолепным. А
преобразование его прежней политической программы в новую патриотическую войну
было вдохновенным, даже гениальным использованием кипящих в стране страстей,
вызывало в памяти русскую гордость, западало глубоко в душу, когда Педаченко
сравнивал трудности, переживаемые народом в настоящий момент, с муками прошлого
и подавал борьбу за преодоление этих трудностей в том же контексте, как и
прежние легендарные битвы против иностранных завоевателей, причем победы в этих
битвах были достигнуты в каждом случае лишь после того, как родина полагалась
только на собственные силы, а ее граждане и ее солдаты вставали на защиту своей
страны в едином всепоглощающем порыве солидарности и патриотизма.
Старинов глубоко вздохнул. Он никогда не забудет празднования сороковой
годовщины победы над нацистами в мае 1985 года - огромные толпы, собравшиеся
для мемориальной церемонии у могилы Неизвестного Солдата в Александровском
саду, грохочущая процессия танков, солдат и марширующих оркестров по Красной
площади, вечерний салют, озаривший небо над Москвой, вдохновенные песни,
развевающиеся в руках людей советские флаги, престарелые ветераны Великой
Отечественной войны, проходящие строем перед трибунами, четко отбивая шаг,
прямые и полные достоинства, несмотря на прошедшие годы...
В тот день Старинов стоял вместе с генеральным секретарем ЦК КПСС Михаилом
Горбачевым и другими высокопоставленными партийными деятелями на трибуне
Мавзолея Ленина, наблюдая за парадом, которому, казалось, не будет конца. Его
глаза были мокрыми от слез умиления и гордости, он испытывал уверенность в том,
что, несмотря на все недостатки коммунизма, многочисленные социальные и
экономические проблемы, стоящие перед страной, Советский Союз будет вечно
могучим и нерушимым в его марше в будущее.
Старинов всем сердцем чувствовал притягательную силу пламенной риторики -
именно это делало призывы Педаченко особенно опасными. Сейчас, на пороге нового
тысячелетия, Старинов становился свидетелем возрождения массового
националистического движения, которое неминуемо приведет к изоляции его страны
и ее конфронтации с Западом. Именно поэтому он потерял сон, ночи превратились в
кошмарные мучения, он то и дело просыпался в холодном поту, ощущая во рту вкус
пыли и пепла.
Он увидел, что Педаченко на экране закончил наконец свое вступительное
слово. Он положил руки на стол, подался вперед и, улыбаясь, устремил
пронзительный взгляд своих голубых глаз, казалось, прямо на зрителя.
- А теперь, друзья, я буду рад ответить на ваши вопросы. Звоните прямо в
студию.
- Нет уж, спасибо, друг, - пробормотал Старинов и нажал на кнопку
дистанционного управления. Изображение Педаченко мигом исчезло, словно его
вовсе и не было. Но ведь это не так, верно? К сожалению, подумал Старинов. Все
не так просто. За стенами его кабинета, от одного края Российской Федерации до
другого, Педаченко слушали все, он был повсюду.
- Говорите, вы в эфире.
- Добрый вечер, товарищ Педаченко. Мне хотелось бы услышать, как вы