"Андрей Кивинов, Федор Крестовый. Каникулы строгого режима " - читать интересную книгу автора

прибывших по этапу осужденных.
- Милюков!
Молодой тощий паренек лет восемнадцати выскочил из строя. Ребра
просвечивали даже через выцветшую болониевую куртку. Товарищ Саахов из
"Кавказской пленницы" сказал бы про него: "Он оцелетворяет собой смерть".
- Сергей Иванович, тысяча девятьсот восемьдесят восьмой...
- Фамилия, е!!! Тебе трубы прочистить?
Конвойный пес недовольно зарычал, обнажив натренированные на каторжанах
клыки.
- Ой, - смутился паренек, - Милюков... Сергей Иванович.
Он сбивался еще пару раз, забыв назвать начало и конец срока.
- Первоход!.. - усмехнулся стоявший в строю бывалый дядечка с
татуировкой в виде огромного жука на правой кисти. - Ничего, трудно только
первые три ходки. А потом - все ништяк, привыкнет...
Перекличка заняла минут тридцать, "заезд" был невелик - двадцать четыре
души. Некоторые осужденные, к слову, прибыли не с этапа, а возвращались в
родную зону из тюремной больнички - она находилась в сотне километров от
лагеря, в ближнем райцентре. Тем не менее старожилы точно так же резво
выбегали из строя и рапортовали дежурному о прибытии. Статьи назывались
самые разные - начиная от злодеяний в сфере экономики и заканчивая
безобразиями в отношении жизни и здоровья мирных граждан. Один первоход
намотал себе двадцать лет за убийство. Видимо, натворил что-то из ряда вон.
Заработать по первому разу максимальный срок - надо сильно постараться.
Вернее, почти максимальный, за которым следовало пожизненное заключение.
Последним майор вызвал парня в джинсовке. Тот, докладывая, ни разу не
сбился.
- Кольцов. Евгений Дмитриевич. Тысяча девятьсот семидесятый. Статья сто
одиннадцатая, часть четвертая. Срок пять лет. Начало срока - август две
тысячи пятого, окончание - август две тысячи десятого.
"Явно не новичок", - отметил майор. Киллер одобрительно закивал мордой:
"Будешь смирным - не укушу".
Дежурный сличил фотографию на конверте с оригиналом, убедился, что
подделок нет, и кивнул на вторые, открытые ворота шлюза, ведущие в зону:
- В накопитель!
Пресловутый накопитель представлял собой огромную металлическую клетку,
установленную сразу за парадным входом. Практически как в зоопарке. Только
таблички не хватало: "Homo sapiens, человек разумный, водится везде..."
Когда Кольцов присоединился к остальным, инспектор службы безопасности -
седой прапор лет пятидесяти пяти, облаченный в лоснящийся старый ватник, -
отпер дверь клетки и прокуренным голосом прокаркал:
- Выходим, строимся по парам! Мальчик с девочкой, ха-ха-ха...
Зэки, толкаясь, покинули накопитель и принялись выбирать себе соседа по
строю.
- Ну что встали, как быки нассали?! - подбодрил балагур-вертухай. -
Парами, я сказал, а не по трое. Кому не доходит через голову, постучимся в
печень!
Дубинка на поясе инспектора была значительно длиннее своих собратьев
фабричного производства. Наверное, именная или наградная, изготовленная по
спецзаказу. Ладонь трепетно легла на рукоятку.
- Ой, Андреич, не гони жути, без тебя хватает мути... - отозвался