"Андрей Кивинов. Дублёр." - читать интересную книгу автора

лучше потом сделаю. А то так и будут друг у друга тырить.
- Подставу?
- Да, а чего такого? "Бабки" только нужны, баксы или наши. Номера
перепишу, ну, и заряжу старшему мастеру. Пускай светанет и в стол бросит.
Искусство в массы - деньги в кассы. Все гениальное просто. А то не пойман
- не вор. С поличным оно всегда проще, сам ведь учил.
- Хм... Ну да, в общем.
- А с заявой что делать? Штамповать? - Сергей кивнул на лежащие на
столе листы.
- Дело хозяйское, старик. Заведующая жаловаться прибежит?
- Ну, не знаю, я ей, конечно, пообещал найти деньги...
- Не обещай то, что никогда не сделаешь. Или если не уверен, что
сделаешь. От этого все неприятности. Иди штампуй. Черт с ним, одним
"глухарем" больше. Зато спать спокойнее будешь.
- Михалыч по башке даст.
- Михалыч уходит, а ты остаешься. Иди штампуй.



ГЛАВА 4



Надежды не сбылись. Вечером следующего дня Валера позвонил в тюрьму, и
дежурный сообщил, что Степанов арестован за незаконное хранение
боеприпасов и превышение служебных полномочий. Что и следовало ожидать. К
патронам нашелся довесок. Какой это довесок, дежурный, разумеется, не
знал, в журнале стояли только номера статей.
- Олег еще у вас?
- Пока да, но утром уедет в "Кресты". С первым конвоем.
Валера повесил трубку. Делишки. Очень Степаныч кому-то досадил. Чем он
последнее время занимался? Да тем, чем обычно. Кражи,угоны, наркотики...
Никого из крутых вроде не прихватывал. Может, и правда "Чистые руки"?
Только о них и слышно.
Оказывается, у нас не милиция, а сборище каких-то подонков, отщепенцев
да хапуг.
Нам нужны сотрудники новой формации, которые за идею, за совесть, за
народ.
Альтруисты в погонах.
Валера перезвонил матери Олега, но про арест говорить не стал, соврал,
что вопрос пока не решен. Затем набрал номер следователя прокуратуры,
узнать, что предъявили Олегу, но ответ получил такой, какой и должен был
получить - анекдот про тайну следствия.
Итак, старший оперуполномоченный Олег Максимович Степанов, вот вам
награда за семь лет нервотрепок, за раннюю седину на висках, за
несложившуюся семейную жизнь, за анаприлин в кармане. С-сучье время...
Валера зашел к Караваеву. У того находился потрепанный, небритый
мужичок, сидящий на стуле перед столом опера. По тону коллеги Любимов
сразу понял, что Каравай колет клиента. Клиент стучал себя в грудь
разрисованными татуировками кулаками, божился и клялся матерью.