"Анна Китаева, Владимир Васильев, Александр Лайк. Идущие в ночь (Роман о Каменном лесе)" - читать интересную книгу автора

Я сидел на двумехе, брошенном на землю. Не в луже же сидеть? А двумех все
равно непромокаемый. Я вспомнил, как переправлялся через Юбен под Лиспенсом,
где он шире всего. Надул тогда такой же двумех, перевязал обе горловины
шнурком и плыл, держась за двойной пузырь... Паромщики даже рты при виде
меня поразевали, как выброшенные на берег окуни. Спасибо Унди Мышатнику,
научил плавать меня по-всякому, и без ничего, и при помощи самых неожиданных
предметов.
Многим в этом мире я был обязан старине Унди, упокой Тьма его
непостижимую душу. Иногда мне кажется - Унди прекрасно знал, что я
оборотень. Но почему-то держал эту тайну при себе. Не знаю почему.
"А что, если он и сам был оборотнем?" - вдруг подумалось мне. Это
многое бы объясняло... Но уж слишком невероятным было такое предположение.
Слишком невероятным, чтобы быть правдой.
Хотя, порой оказывается, что самое невероятное объяснение и бывает
правдой. Сплошь и рядом. Впрочем, мне все равно не проверить свои догадки:
тело Унди приняла земля пять кругов назад. И лишь Тьма знает, где бродит
сейчас его полная загадок и тайн душа. Но я точно знаю, что оттуда не
возвращаются.
Я развел небольшой трескучий костер, собрав охапку корявых, не слишком
успевших намокнуть ветвей, и принялся ощипывать несчастную куропатку. Карса
отнеслась к этому с величайшим равнодушием.
Путника я заметил совершенно случайно. Пошевелился, зашипев от боли в
боку, взглянул из-под капюшона и увидел. Он подходил со стороны Ветра.
Наверное, хотел остаться незамеченным как можно дольше.
Я не доверяю людям, которые пытаются оставаться незамеченными. С
детства не доверяю. Впрочем, я вообще не доверяю людям. Похоже, что только
благодаря этому я еще и жив. Но тут я почему-то расслабился. Может быть,
потому, что порядком ослаб.
Путник был одинок и худ, как жердь. По одежде его я не смог определить,
ни откуда он, ни кто он. К тому же, одежда намокла. Что можно сказать о
хозяине по мокрой одежде? Практически ничего.
- День добрый, мил-человек, - поздоровался путник, вплотную
приблизившись к моему навесу. Никакой поклажи у него не было. Даже сумки. И
оружия не было, только кривой хадасский кинжал в кожаном чехле на поясе.
- Добрый, - проворчал я. - Где же он добрый? Вон, как льет.
Дождь и вправду усилился. Впрочем, это меня радовало: сильный дождь
непременно скоро закончится. Вот если бы зарядил нудный и слабенький,
"грибной", этот мог бы идти и неделю. Так что уж лучше пусть небо
разверзнется и бросит на землю неистовый, но короткий ливень. А потом пусть
тучи расползаются и уступают место синему, как вода в реке, Меару.
- Позволь укрыться от дождя, - попросил путник, опасливо косясь на
лежащую у моих ног карсу.
- Укрывайся, - сказал я и подвинулся. Карса подняла голову на несколько
секунд, внимательно оглядела путника, устрашающе зевнула и вновь замерла,
прижавшись к моей лодыжке. - Сейчас еще и закусим вот этой птицей.
Ветер (я не имею в виду своего верного коня - просто ветер), заглянув
под попону, разметал мокрые перья куропатки. Но даже будь они сухими, они
сразу же упали бы на землю, сбитые тяжелыми каплями.
Путник, пригнувшись, спрятался от дождя и опустился на двумех слева от
меня.