"Анна Китаева, Владимир Васильев, Александр Лайк. Идущие в ночь (Роман о Каменном лесе)" - читать интересную книгу автора

оборотень. Существо, которое в наших краях называют мадхетом, а иначе -
анхайром. Нечеловек, чье тело меняет форму при каждом пересвете, в момент
превращения избавляясь от накопленной за день усталости. Как это ежедневно
происходит со мной.
Я с новым интересом оглядела своих собратьев по странствиям. Мы уже
третий день вместе, а много ли я о них знаю? Вороной конь по кличке Ветер,
удивительно выносливый и невероятно послушный. И ручной вулх по кличке... по
кличке...
А я вот и не знаю, как зовут вулха! Интере-есно... У ручного зверя, как
правило, бывает кличка - а такого необычного, как ручной вулх, просто
обязаны как-то звать. Почему колдун не назвал мне его имя? Потому ли, что не
знал сам? Ох, не верю. Если уж он про меня знал все до зернышка, то
несложная звериная жизнь ему и подавно должна быть известна. Тогда почему?
Я лениво протянула руку и длинной веткой поворошила угли костра.
Золотистые искры с треском разлетелись во все стороны. Уже заметно рассвело,
и неяркий красноватый свет Четтана заполнил низину. Пляшущие отблески костра
потерялись, растворились в свете начала дня. И комары совсем исчезли.
Но злость впилась в меня не хуже комара, и помогала сосредоточиться, не
давая мыслям свернуть в сторону.
Итак, среди многих странностей моего путешествия первое место занимала
его непрерывность. Все то время, пока на небе лучился ослепительной синевой
Меар, со мной что-то происходило. Вчерашним синим днем, например, я как-то
выбралась из ямы в лесном городе, а затем и из самого города. Тьма! Конечно,
Карса - не обычный зверь, но осуществить такое ей в одиночку не под силу. В
событиях прошлого синего дня явно чувствовалась направляющая воля человека.
Вообще-то я еще вчера - в смысле, в четтанскую половину вчерашних
суток, прошедшим красным днем - пришла к выводу, что иду в Каменный лес не
одна. Только поразмыслить над этим выводом мне не дали. Набросились,
понимаешь, с арбалетами и сетью, да еще по голове въехали как нарочно.
Нарочитость некоторых событий я тоже собиралась обдумать. Но попозже.
Прежде всего нужно было сообразить, кто же движется вместе со мной к
У-Наринне.
Вчера я была почти убеждена, что это чародей Лю собственной персоной.
Хотя объяснять одну загадку другой - занятие вполне бездарное. Но сегодня
одно очень простое обстоятельство заставило меня усомниться.
Ремни и завязки магической одежды снова - уже второе красное утро
подряд! - оказались подогнанными на человека больше меня ростом и размерами.
Старику же, если это он носил магическую шкуру синим днем (а при свете
Четтана, получается, разгуливал нагишом? Ну да кто их поймет, чародеев...) -
так вот, старику менять длину ремешков было бы незачем. И роста мы с ним
были примерно одинакового.
Значит, под лучами Меара эту одежду носил не колдун, а кто-то другой.
Кто-то, кому в четтанский день одежда не нужна.
- Оборотень!
Слово само сорвалось у меня с губ. Вулх приподнял голову и внимательно
заглянул мне в лицо. Я убрала ладонь с его шеи - мне вдруг стало неловко.
Одно дело гладить по жесткой шерсти ручного зверя, и совсем другое - зверя,
внутри которого прячется человек. Собрат по нелюдской, поганой, отравленной
крови. Оборотень. Мадхет. Анхайр. Как ни назови, а суть одна: гнусное
чудовище, которому нет места среди людей.