"А.Ф.Кистяковский. Исследование о смертной казни " - читать интересную книгу автора

но и потому, что он меньше платил за преступление, совершенное против лица,
ниже его стоящего. Чем, значит, богаче и знатнее был преступник и чем беднее
и ниже в иерархии стояла жертва преступления, тем невозможнее была смертная
казнь; и, наоборот, чем ниже в иерархии стоял преступник, чем он был беднее,
а жертва преступления могущественнее и богаче, тем неизбежнее была смертная
казнь. На этом основании по законам варварских народов, действовавшим с V по
XII столетие, преступления против духовных наказывались в три раза строже,
чем преступления против других лиц. Вот происхождение привилегий.
В средние века по всей Западной Европе два господствовавшие класса,
духовенство и дворянство, пользовались привилегиею изъятия от смертной казни
и других мучительных казней - духовенство в самых широких размерах, почти
полным изъятием, дворянство - в меньших размерах, изъятием во многих случаях
и за многие преступления, за которые лица других классов подлежали смертной
казни.
Во Франции духовенство посредством королевских конституций получило
право судиться собственным судом во всех делах уголовных, не только чисто
церковных, но и общих. Уже в VIII столетии право это было за ним признано.
Получивши путем уступок и снисхождения от светской власти право собственного
суда, духовенство в последствие времени смело объявило, что оно свою
юрисдикцию получило от Бога, а не от людей, и, руководствуясь этим общим
правилом, успело в период варварской анархии подчинить своей подсудности не
только все преступления, совершаемые духовными, но многие преступления,
совершаемые лицами всех классов. В конце XII столетия обширность духовного
суда и его громадные полномочия достигли своего апогея. Подобно тому, как
некогда римский гражданин, обвиняемый в преступлении, мог остановить течение
в провинции суда словами: "я римлянин", так теперь духовный, по ошибке или
по насилию преданный в руки светских судей, не заботясь о своей защите,
говорил только: я духовный (je suis clerc). Итак, судиться собственным
судом - это была первая составная часть привилегии духовенства. Вторая
часть, в которой заключался и главный смысл всей привилегии, вытекала из
этой первой. Церковные судьи по тому стародавнему церковному правилу, что
ecclesia abhorret sanguinem, никогда не определяли ни смертной казни, ни
другого наказания, соединенного с пролитием крови, как бы тяжко преступление
ни было. Ибо церковь имеет только меч духовный, который не убивает, но
животворит. (Ecclesia enim gladium non habet nisi spiritualem, qui non
occidit sed vivificat). Оттого самые тяжкие преступления, совершаемые
лицами, принадлежащими к духовенству, не только не влекли за собою смертной
казни, обыкновенного в то время наказания для лиц низшего класса даже за
малые вины, но почти оставались не наказанными. Наказания церковные были
очень легки и не простирались далее тюрьмы. Правда, государи и папы позднее
не раз издавали законы, по которым духовное лицо, захваченное в тяжком
преступлении, именно: в ереси, воровстве, клятвопреступлении, по лишении
духовным судом звания, должно было быть предано светскому суду по
обыкновенным законам. Все эти законы никогда не были надлежащим образом
выполняемы. Епископы, отказываясь лишать духовного звания преступников из
духовных, как бы тяжки ни были их преступления, подвергали их только
церковным наказаниям и тюрьме. Французское, так же как все
западноевропейское духовенство, пользуясь само этою привилегиею, старалось
из-за влияния и выгод распространить ее на всех тех лиц, которые имели какое
бы то ни было отношение к церкви. Кроме духовенства монашествующего и