"Вениамин Кисилевский. Седьмой канал " - читать интересную книгу автора

блюдечко. Постоял возле нее, пока она лакала, а чем дальше заняться - уже и
не знает. А что, подумал, сейчас по телевизору?
Пошел в комнату, взял программку, сел в кресло и принялся читать. Он
хоть и в первом классе только, читает уже хорошо, с пяти лет умеет. Но
ничего интересного не вычитал. Ни по первой программе, ни по второй. Вот в
семнадцать тридцать (выходит, в половине шестого вечера. Мама учила его, как
переводить эти цифры в обыкновенные, но он твердо еще не усвоил) мультики
будут и, конечно, в двадцать часов - "Спокойной ночи, малыши". Двадцать -
значит восемь, это Глеб знает точно. И всегда по второй программе. Хорошая
передача. Особенно Хрюша ему нравится. Хоть и растеряха он и нескладеха, но
симпатичный. Смешной очень.
Откровенно сказать, к Хрюше иногда с боем пробиваться приходится. Когда
по первой программе в это время передача для взрослых интересная. Особенно
спортивная. Самому поиграть, в тот же футбол, например, совсем другое дело.
Хоть с утра до вечера. А смотреть, как другие бегают, мелькают на экране -
какой интерес? А папа с Димой сидят, глаз от экрана, не отводят. И
получается два на два - Глеб с мамой против Димы с папой. Верх, вообще-то,
чаще они с мамой берут. Папа сопротивляется, доказывает. "Это же кубковая
встреча! - кричит. - Такой матч!" А мама ему: "Да зачем мне твой кубок, если
ты ребенка удовольствия лишаешь?" (Ребенок - это он, Глеб). Папа опять за
свое. И Дима, понятно, ему поддакивает, на Глеба, горестно вздыхая,
поглядывает. Но у мамы доводы посильнее. "Если так, - говорит, - купи второй
телевизор (это чтобы папа купил), и не будет никакой проблемы". Тут папа
встает, пожимает плечами, как он делает это, когда Глеб сотворит что-нибудь
совсем уже несусветное, и идет на кухню курить...
Глеб откладывает программку и от нечего делать смотрит на тусклый экран
невключенного телевизора - представляет, будто бы показывают мультик. "Ну,
погоди!", например. Сначала получилось, да так здорово: волка с зайцем прямо
как живых увидел. А потом опять ничего - только серое стекло и все.
Интересно, зачем на диске с переключателем программ столько цифр? Целых
двенадцать. Глеб знает, что эти цифры каналами называются - слышал, как папа
Диме говорил. Странно даже. Смотрят ведь только на двух каналах - первом и
двенадцатом. Может, по остальным тоже что-нибудь показывают?
Глеб подходит к телевизору, вставляет вилку в розетку и ждет, когда
появится изображение. Теперь один щелчок вправо, на вторую программу. А если
дальше? Экран, правда, светится, полосы какие-то мелькают, но больше ничего
нет. Щелкнул еще раз - то же самое. Еще - тот же результат, только треску
прибавилось. Получается, вовсе и не нужны остальные каналы. Ничего в них
нет, кроме мигания и треска. Но Глеб решил уже до конца проверить, чтобы
никаких сомнений не оставалось. И пятый канал, и шестой, и седьмой...
В это время Чуня пришла, замяукала. Мало, наверно, молока ей налил.
Глеб опять пошел на кухню, снова наполнил блюдечко, заодно и сам попил.
Вернулся в комнату, снова сел в кресло. А телевизор все светится на
седьмом канале. Только на экране уже не ровное свечение, а волны из конца в
конец бегут. Бегут, меняют одна другую, как мысли. Неизвестно откуда
появляются, неизвестно куда исчезают. А Глеб сидит и смотрит, о своем
думает...
И вдруг... посветлел экран, очистился, и появилось на нем... даже не
поймешь сразу что - пятно какое-то мутное. Потом контуры его сделались
четче, резче, и Глеб увидел... осьминога. Почти такого же, как дядя Гарик