"Владимир Киселев. За гранью возможного (Повесть про войну) [B]" - читать интересную книгу автора

- Миша, удачи тебе! - сказал и, отвернувшись, тяжело пошел к своей
хате.
Вечером 17 апреля 1943 года группа Пикунова возвращалась с очередной
операции. Все безмерно устали, но были счастливы - сбросили под откос
фашистский состав с военной техникой и снаряжением из нескольких вагонов.
Не часто случалось такое. Все разговоры вертелись вокруг последней
диверсии. Бойцы шутили, смеялись, сыпали анекдоты. И вдруг дозорные
сообщили, что от Сторонки ветер несет запах дыма и вроде бы варева. Это
было странно: вот уже полгода деревня пустовала. Крестьяне, спасаясь от
карателей, ушли в лес, поселились в землянках. Появление людей в Сторонке
встревожило бойцов.
Разведка доложила, что в деревне местные крестьяне топят баню. Это
известие обрадовало. Ночь бойцы пролежали в мокрой одежде на стылой земле
- успех не дался даром.
- Пожалуй, и нам не грех попариться, - сказал Пикунов, - жаль
пропустить такое. - И, не сворачивая, повел группу к бане, стоявшей метрах
в двухстах от околицы, прямо у перелеска, - в случае чего из нее можно
незаметно уйти.
Бойцы напилили и накололи дров, натаскали воды, Санкович сбегал в
деревню за березовыми вениками. Добавили дров в притухшую было печку и
сели на лавки в предвкушении блаженного чуда парилки, жадно и нетерпеливо
поглядывая на остывшие булыжники каменки. Несмотря на то, что в бане было
еще жарко, кожа у всех покрылась мурашками - намерзлись прежде изрядно. Но
вот в каменку плеснули кипятку, от сизых булыжников пошел пар, и люди
повеселели.
- Хорошо-то как! Вот это да-а! - послышалось со всех сторон, дружно
заработали веники.
Неожиданно на пороге в клубах пара, словно бог на облачке, в овчинном
кожушке и самодельной шапке появился дед Жаврид с большим деревянным
ковшом в руках.
- Хлопцы, дак я вам кваску принес. - И на лице у него появилась
умильная улыбка.
Квас плеснули в каменку. Вместе с взорвавшимся паром в нос ударил
густой хлебный дух. Можно было подумать, что бойцы были не в бане, а в
пекарне, где шло колдовство над заварными караваями.
- Вот те квас, ай да квас! - Еще подбавили. - Ну и банька! Ах да
банька!
Бойцы усердно хлестали друг друга вениками, обливались ледяной водой,
блаженствовали...
Наслаждению этому, казалось, не будет конца. И вдруг откуда-то из-за
слезящегося окна в баню пробился детский голосок:
- Не... не... - Сил у него никак не хватало на то, чтобы полностью
одолеть непомерно тяжелое слово.
Враз в бане оборвался шум, сделалось тихо-тихо, так, что слышно было,
как под половицами, гулко шлепаясь, стекала вода.
- Фашисты! - прокричал появившийся на пороге Шкарин.
С силой ударившаяся о наружную стенку дверь, жалобно скрипнув ржавыми
петлями, чуть было не втолкнула его в баню.
В узком предбаннике сделалось тесно. Бойцы хватали одежду,
втискивались в нее и выбегали на улицу. Раньше всех выскочил из бани