"Владимир Киселев. За гранью возможного (Повесть про войну) [B]" - читать интересную книгу автора

Крепкие корни

Был поздний осенний вечер. В штабной землянке шло совещание. В
помещении было всего трое - Рабцевич, Линке и Змушко. На столе стояла
коптилка. Рыжевато-коричневое с черной бахромой пламя отбрасывало на
бревенчатые стены колеблющиеся, ломаные тени.
Змушко доложил добытые разведданные. Пикунов и Игнатов подобрали
среди местного населения надежных людей, которые не только информируют о
всех передвижениях противника, но и отправляются в качестве проводников на
диверсии, потом устанавливают размеры нанесенного фашистам урона. Змушко
побывал в родных местах, рассказал о земляках, готовых помогать отряду.
- Спасибо за информацию, - сказал Рабцевич, когда начальник разведки
закончил доклад.
Командир достал топографическую карту, расстелил на столе.
- Вот зона действия нашего отряда: Осиповичи, Бобруйск, Жлобин. В
каждом из этих городов крупный железнодорожный узел. Вот сюда теперь и
должно быть нацелено наше внимание. Твоя задача - помочь группам
установить связь с патриотами на этих узлах. Потом займешься
Калинковичами. Ясно?
Змушко кивнул.
- Еще раз прошу тебя, предупреди командиров групп, всех, кто работает
со связными: быть как можно осторожней.
То, как важна конспирация в работе со связными, Рабцевич хорошо
познал на собственном опыте. Еще с гражданской он помнил, что бывает,
когда оккупанты пронюхивают о связях с партизанами.
Зимой восемнадцатого года белопольский генерал Довбор-Мусницкий
поднял мятеж. Его корпус легионеров, созданный еще Временным
правительством, занял Могилевскую губернию. Последовали грабежи,
насилия... Рабцевич вместе с Кириллом Орловским и Константином Русановым
организовали партизанский отряд, чтобы бороться с белополяками. Бойцом
отряда был и брат Александра Марковича - Михаил.
Оккупанты проведали, что в партизанском отряде, который встал на их
пути, словно кость в горле, воюют два брата Рабцевича. Белополяки схватили
их отца и бросили в бобруйскую тюрьму. Они требовали выдачи сыновей. Марк
Евстафьевич мужественно перенес жестокие пытки. Но после тюремных
застенков так и не поднялся...
- Товарищ Игорь, - сказал Змушко, - я уже говорил вам, что на
конспирацию всегда обращаю особое внимание.
- Да, да, знаю. И все-таки...
С полянки послышалась песня. Рабцевич вышел из-за стола, открыл
тяжелую бревенчатую дверь. В землянку потянуло дымком.
- Хо... картошку пекут! - радостно потирая руки, воскликнул Линке. -
Сейчас полакомимся!
Вышли из землянки. Бойцы у костров приглашали:
- Товарищи, к нам идите!..
У Рабцевича, Линке, Змушко, на заботливо постланном возле ближнего
костра лапнике, появились дымящиеся картошины.
- А что же петь перестали? - спросил Рабцевич. - Не годится так. - Он
поискал глазами Храпова. - Запевай, Сергей, мы поможем, только вот с
угощением разделаемся.