"Владимир Киселев. За гранью возможного (Повесть про войну) [B]" - читать интересную книгу автора

- Постараюсь, - сказал Игнатов, - а как же иначе.
Нравился Аркадию комиссар. Они сразу, еще при формировании в Москве,
нашли общий язык. Часто и подолгу беседовали. Здесь, в тылу врага, вместе
ходили в первую разведку под деревней Столпище, потом на диверсию. Игнатов
знал о жизни Линке в бедной немецкой семье в небольшом городке Герсдорфе,
в бывшей Австро-Венгрии. Карл рано начал трудиться: был на фабрике
чернорабочим, потом ткачом. В пятнадцать лет его приняли в австрийский
союз социалистической молодежи. Вскоре за участие в стачках Линке уволили
с фабрики. Он переехал в Германию. С головой окунулся в революционное
движение. Стачки, демонстрации, аресты, тюрьмы - вот его жизнь. В тысяча
девятьсот двадцать четвертом году Линке возвращается на родину. Вступает в
Коммунистическую партию Чехословакии, становится одним из руководителей
стачечной борьбы. Реакция преследует его. В тысяча девятьсот тридцатом
Линке по решению ЦК КП Чехословакии с семьей (женой и сыном) переезжает в
Советский Союз. В Москве несколько лет трудится на трикотажной фабрике, в
тридцать седьмом году его переводят в Исполнительный Комитет Коминтерна,
после он работает в Главном управлении текстильной промышленности.
Начинается война, и Карл Карлович вместе с девятнадцатилетним сыном
комсомольцем Гейнцем обороняет Москву в суровую зиму сорок первого года. В
апреле сорок второго года сын в составе чекистской группы "Местные"
вылетает в тыл врага, а спустя два месяца вылетает на задание и сам Карл.
Игнатов ценил в комиссаре доброту к людям. Общительностью,
сердечностью Линке как бы дополнял сдержанного Рабцевича.
За Игнатовым захлопнулась дверь.
Молча стояли командир и комиссар. Трудно провожать людей на задание,
тем более в тылу врага. Кто знает, что может выпасть на долю уходящих...
- Все будет хорошо, - глянув на командира, ободряюще сказал Линке.
- Не сомневаюсь в этом, - ответил Рабцевич. - Я знал, кого беру с
собой. - И тут же тише добавил: - Все будет как положено.
Группу Игнатова вел Иван Дашковский, хорошо знавший местность. К
железной дороге вышли недалеко от деревни Коврин. К полотну сразу
подходить не решились. Дорога на этом участке раньше не охранялась. Однако
последний раз бойцы группы были здесь сутки назад, с тех пор многое могло
измениться.
Чтобы понаблюдать за обстановкой, прилегли в придорожных кустах.
Стояла темная осенняя ночь, тучи низко повисли над землей, пряча от
людских глаз все вокруг. Дождя не было, но воздух казался тяжелым,
влажным.
Подрывники тихо лежали на сырой траве. Глаза скоро привыкли,
присмотрелись, и мрак отступил. Увидели пустынную насыпь, рельсы... Кругом
тихо, холодно, а бойцам жарко от нетерпеливого ожидания.
"Идет!" Игнатов уловил еле заметное подрагивание почвы. А скоро со
стороны станции Телуша донесся шум идущего поезда.
"Можно ставить", - решил Игнатов и, рывком вскочив на ноги, вместе с
Шагаевым кинулся к насыпи.
Остальные бойцы с трех сторон заняли оборону.
Игнатов и Шагаев финскими ножами, словно саперными лопатами,
врезались в гравий и вырыли ямку. Сколько таких ямок они понаделали,
занимаясь на курсах в Воронеже! Дело привычное. Сложнее установить мину.
Игнатов ввинтил детонатор, аккуратно присыпал мину гравием, чтобы не