"Владимир Киселев. За гранью возможного (Повесть про войну) [B]" - читать интересную книгу автора

бить, да где там...
- Ты что, думаешь, легко будет? Хозяйственник в таком подразделении,
как наше, это ж самый главный человек! Людей надо одеть, обуть, накормить,
на ночлег устроить. Да мало ли еще хлопот. А склады, сам понимаешь, у
фашистов. И выходит, навоюешься вволю, пока что-нибудь добудешь. Первое
время один действуй, потом, когда оглядимся маленько, притремся,
помощников дам.
Комара застали в штабе.
- Уходим мы, Герасим, из этого района - не хотим у тебя хлеб
отбивать.
- Тебе виднее, - кивнул Комар, - но если что, знай - у тебя здесь
верный товарищ.
Рабцевич хитровато улыбнулся:
- Даже другом боишься себя назвать.
Комар хмыкнул.
- Опять, бисов сын, придираешься? Говори прямо, что надо...
Рабцевич рассказал о своих трудностях с продовольствием.
Комар тряхнул головой, прищурился:
- Ох, Маркович, фу ты, Игорь!.. - И засмеялся.
Комар оказался щедрей, чем Рабцевич предполагал. На три подводы он
погрузил пару мешков муки, мешок овса, десять мешков картошки, коровью
тушу и бочку соленых огурцов.
Возвратились в лес. Не торопясь собрались и к вечеру снялись с места.
Тяжело было Рабцевичу уходить из родных краев. Здесь он родился,
вырос, в гражданскую партизанил, после коллективизации работал в колхозе,
отсюда добровольцем уехал в Испанию, сюда же через год возвратился
израненный, с наградой...
Не хотелось уходить, но дело требовало. Да и Центр, с которым наконец
удалось связаться по рации соседнего партизанского отряда, согласился на
перебазирование.
Сорок с лишним километров пути преодолели за двое суток. В отличие от
недавнего перехода чувствовали себя уверенно: бойцы из местных были
проводниками. Трудной оказалась переправа через железную дорогу и реку
Олу, но осилили ее за одну ночь. До цели добрались без единого выстрела.
Остановились в урочище Волчий дуб. Место сразу понравилось: взгорок,
на нем смешанный лес, ключевой ручей, а кругом, насколько хватал глаз, -
болота.
Не мешкая принялись за строительство базы. Работали так, будто не
было изнурительного ночного перехода. Да это и не удивительно: в отряде
была молодежь - ребята крепкие, сильные, на дела горячие.
Быстро, прямо-таки на глазах, среди вековых деревьев появились
землянки, шалаши. Стало вроде бы теплей на душе: все равно что до родных
хат добрались.
Недолго здесь суждено было стоять отряду. Спустя два месяца фашисты
блокировали район. Рабцевич, не вступая в бой с карателями, увел отряд в
деревню Рожанов, что приютилась в междуречье Орессы и Птичи в партизанском
крае. Но это было потом...
После ужина Рабцевич и Линке сели на траву покурить. Между деревьями
там и тут потрескивали небольшие костры, возле них сидели и лежали бойцы,
вместе с которыми Рабцевич летел из Москвы, немного дальше - комаровцы, в