"Ганс Гельмут Кирст. Фабрика офицеров (про войну)" - читать интересную книгу автора

передовой. Капитан отошел на заднюю линию, однако не настолько далеко,
чтобы мешать фенрихам Меслеру, Веберу и Редницу, и вместе с тем достаточно
близко, чтобы наблюдать за Хохбауэром.
Фенрих Хохбауэр, по мнению Ратсхельма, был сделан как раз из того
материала, из которого готовят офицеров. В нем уже сейчас видна была
личность с четко работающим мышлением, полная энергии и выдержки,
обладающая чувством собственного достоинства и волей, умело применяющаяся
к обстановке и людям. Короче - Хохбауэр был прирожденным командиром.
Некоторая юношеская жесткость со временем пройдет, что же касается
несколько болезненно проявляющегося иногда идеализма, то его можно
направить в нужное русло.
Ратсхельм посмотрел в сторону учебных подразделений "Г" и "И". Там
наблюдалась обычная картина: обер-лейтенант Веберман без устали описывал
круги вокруг своего стада фенрихов, подобно овчарке; лейтенант же Дитрих
выбрал такую позицию, с которой ему были бы хорошо видны действия всех его
подчиненных. Оба они хотя и работали различными методами, но добивались
одинакового результата: постоянно держали своих фенрихов в напряжении, но
сами не принимали участия в их занятиях и не являли собой образец. Поэтому
на них были надеты теплые тренировочные костюмы, тогда как Ратсхельм,
будучи непосредственным участником игр, был одет легко.
Ход размышлений привел капитана Ратсхельма к выводу, что мороз,
господствовавший в спортзале, был довольно-таки приличным. Ему стало
холодно, и он решил дать команду совершить пробежку вокруг зала.
Он жестом подозвал командира учебного отделения и сказал ему:
- Крамер, примерно через пять минут закончить индивидуальные занятия,
концовка занятий будет совместная.
- Вы слышали? - спросил фенрих Меслер своих друзей Редница и Вебера. -
Через пять минут начнется идиотская скачка. Но без нас, не так ли?
Все было ясно. Бег вокруг зала - не для старых вояк.
Эта монотонная рысь, которая к тому же была довольно-таки напряженной,
входила в стандартную программу занятий капитана. Это был ведущий номер
офицерских цирковых лошадок: капитан Ратсхельм стоял в середине манежа, а
они шли рысью по кругу. И так продолжалось не менее пятнадцати минут.
Чтобы избежать этого, по крайней мере для себя лично, фенрихи Меслер,
Вебер и Редниц направились к Крамеру, командиру учебного отделения, и
Меслер заявил ему как само собой разумеющееся:
- Крамер, мы займемся спортинвентарем?
- Что такое? Снова вы? - спросил Крамер недовольно. - И к тому же сразу
три человека? И всегда-то вы хотите быть там, где полегче! На это, как на
постоянное явление, я не согласен, к тому же это бросается уже в глаза.
- Но если это единственное, что здесь бросается в глаза, - сказал
Редниц дружески, - тогда ты, пожалуй, можешь говорить о счастье.
- Вы мне угрожаете?! - возмутился Крамер; он был хауптфельдфебелем и
хотел, чтобы его, как такового, уважали. Он хотел, чтобы его вежливо
попросили, и тогда он, не мешкая, великодушно дал бы свое согласие. Что же
касается поведения этих трех фенрихов, то оно принимало черты самого
настоящего шантажа и вымогательства. - Не задавайтесь слишком-то, -
буркнул он. - И прекратите наконец эту неуместную спекуляцию. Вы ведь все
равно ничего не докажете - лейтенант Барков умер естественной смертью!
- Это как сказать, - заметил Вебер. - Смерть всегда самое естественное