"Пантес Киросон, Петр Калиновский. Очевидцы бессмертия " - читать интересную книгу автора

сияет".
На Старце была светлая одежда, и я спросил: где он её достал?
Старец отвечал, что там, куда он меня поведёт, все носят такую одежду,
"Я вот, - добавил он, - и для тебя принёс такую же".
Старец был совсем не таким, каким я знал его прежде. Это был он и не
он. Волосы были белые, борода белая и длинная, а глаза излучали
необыкновенную доброту и свет. Одежда на нём тоже белая, восточная, а края
одежды, рукава и подол отделаны каким-то сиянием. Я спросил Старца: как он
вошёл, как открыл дверь? И Старец ответил, что вход был, но я сидел без
света и не видел его,
Я опять стал просить Старца, чтобы он вывел меня отсюда. Старец велел
мне переодеться в ту одежду, которую он принёс с собой. При этом он заметил,
улыбаясь:
"Я уже тебе говорил, что идти туда в твоей одежде нельзя". Я попытался
встать, но почувствовал, что моя старая одежда была такая тяжёлая, словно
сделана из свинца или камня. Когда я раздевался, то как будто выбирался
из-под придавившей меня скалы. И когда я освободился от одежды и вскочил на
ноги, мне стало легко и хорошо. Странно, я смотрел на старую одежду... и она
была похожа на какую-то засушенную кожу. Я, собственно, и не раздевался, а
просто вылез из неё. Как я надел новую одежду - этого не помню, она
очутилась на мне сразу, как только я освободился от старой.
Я ещё раз взглянул на старую одежду и увидел, что пятна крови, которые
прежде сияли, как искры, теперь потемнели и стали, как угли, и от них шёл
запах мертвечины.
"Отец, уйдём отсюда скорее, мне страшно на неё глядеть", - попросил я
Старца.
Мы направились не к дверям подвала, а в противоположный конец. И
удивительно... в углу был еле заметный выход, как бы две стены разошлись,
только человеку и пройти. Когда мы влезли в эту расщелину, то очутились в
узком гроте, высотой - только чтоб свободно пройти человеку. Стены его
блестели золотом, а на золоте были выбиты узоры всяких цветов. "Вот, -
подумал я, - какой выход был, а я и не знал".
Мы шли, и свет освещал нам путь, только я не знал, откуда струится этот
свет.
Я спросил Старца: знают ли палачи-безбожники, что из подвала есть
выход? Он ответил, что не знают. Один из них догадывается, но другим об этом
не говорит.
Не помню, долго ли мы шли, не помню, как вышли из грота, знаю, что
очутились на широкой долине, а впереди виднелась необычайно высокая гора.
Вот, думаю, нам-то и надо подняться на эту высокую гору... Мы шли, и
был не день, но и не ночь, свет не то лунный, не то вечерний.
А вверху на небе было множество лун и звёзд. Они висели в воздухе
низко, словно лампы, и казалось, будто рукой можно достать эти светящиеся
шары. Но так только казалось. Они были очень высокие, от них-то и струился
свет. А солнца я не видел. Светились только луны и звёзды, и каждая струила
хоть слабый и мутный, но свой свет. Одни светились бледно-голубым огнём,
другие - светло-зелёным, третьи - серо-матовым, жёлтым, тускло-синим...
А мне было так радостно на сердце, что мы идём. Шли мы быстро и легко,
приближаясь к высокой горе. Казалось, даже не идём, а летим, такая у нас
была лёгкая поступь. Я понял, что мы перешли границу, ибо земля здесь была