"Дмитрий Кириллов. Странные игры чародеев" - читать интересную книгу автора

Светлая чёлка прилипла к мокрому лбу. Женька улыбалась. Гораздо более
наблюдательный Павел, проходя мимо этой скульптурной группы в сторону мест
общего пользования, зацокал языком. Ведро оказалось отнюдь не пустым.
Мокрый Павел возмущённо хлопнул ветхой дверцей "удобств".
Если бы молодёжь хоть бы иногда смотрела по сторонам, они конечно же
увидели странного высокого человека средних лет в соломенной шляпе и в
галифе. Улыбнувшись, Большой Шутник растаял в воздухе.


IV


- Всё таки Вы несомненный примитив, 77-ой, - Большой Шутник с интересом
рассматривал своё изображение в большом зеркале. - То, что Вы устроили с
этим Гордеем из города... впрочем не стоит. Так вот, на этой планете
сказали бы, что Вы просто неуч!
77-ой возмущённо сверкнул красками сразу:
- Большой Шутник, Вы предвзяты! Заставить человека поверить в свои силы
- это две звезды в мою пользу.
В зеркале рядом с отражением Большого Шутника появилось странное
существо размером с овчарку средних размеров, с бурой шерстью из под
крупной чешуи, с небольшими оперенными крыльями, гребнем стоящих жёстких
перьев вдоль спины и большими умными глазами. Оно подало древнюю игральную
доску с блестящими звёздами вместо фишек, бархатно-чёрную, будто
вырезанную прямо в ночи.
- А, Хорк из народа Хорков. Ну, как, они уже целуются. Те двое, у
колодца...
Ну, шучу, шучу, не сверкай 77-ой - я не играю так просто, - Большой
Шутник нервно хихикнул и потёр руки. - Знаешь, 77-ой, я гораздо более
моралист чем кажусь. Просто на этой планете явный перевес отрицательной
энергии. А один из её источников - отрицательные эмоции. Им просто
необходимо чаще придаваться радости. Этим землянам, как они себя называют.
Кстати, на игровом поле - Пётр и Павел. Знаменитые фигуры в одной мудрой
книге.
Посмотри же на работу мастера, мальчуган!
Ещё долго чародеи вели странные игры фишки-звёзды, а ставка - людские
судьбы.


V


Блики костра плясали на смуглых щеках Павла и в его тёмных глазах. В
нём было много от Маугли, кроме, конечно, острого языка и любви к фолкроку.
Вначале за ним утвердилась слава никчемного трепача, но первая же
полевая практика развеяла её. Прежде всего, маршрут по лесу давался ему
проще, чем другим студентам, которые пыхтели, ломали кусты, но всё же не
успевали за Павлом и, конечно же своим одержимым преподавателем Сергеем
Сергеевичем - грозой стрекоз и бабочек. Потом выяснилось, что Павел
замечательно играет на гитаре и поёт (даже был когда-то солистом