"Дмитрий Кириллов. Ожерелье из медвежьих зубов" - читать интересную книгу автора

вождя племени Большой медведицы, убил, как минимум трёх пещерных
великанов. Его стальные глаза были слегка прищурены. Трепетные ноздри
ловили запах леса.
Если бы его словарный запас был больше, он бы несомненно гордо сообщил,
тряхнув светлой чёлкой, что разведка - это его профессиональное кредо. Не
выпуская из сильных ладоней древко копья с костяным наконечником, он
беззвучно поднялся на вершину гигантской лиственницы.
Несколько детишек, старуха с грудями, подобные сдувшимся шарам, юнец
У-ух и двое чужаков в странных шкурах, сильно напоминающих между тем людей
из его племени - вот и вся защита стоянки неандертальцев в этот душный
предгрозовой полдень.
Детям отрежут головы, женщин изнасилуют, а двух его странных родичей
допросят и, возможно, сохранят жизнь и даже дадут хорошие шкуры. Лицо сына
вождя было светло и мечтательно, когда он слез с лиственницы и отправился
за отрядом воинов, оставленном в соседнем ельнике.


7


Боль была огромной. Она будто заполнила всё пространство от склона
холма до реки и пульсировала, звучала.
Старуху А-гхууш жестоко изнасиловали пятеро воинов, после чего один с
гигантскими грудными мышцами и бицепсами вонзил ей под ключицу и пнул
умирать на вытоптанной площадке в центре разгромленного лагеря среди
кусков тел её внуков. Сын вождя племени Большой медведицы искал глазами
пришельцев. Их нигде не было видно.


8


Щебень осыпался по склону и резал ноги. Пот щипал глаза. Макс, Ирина и
У-ух карабкались по склону горы, в пещере которой однажды зимой родился
юный неандерталец.
Следом карабкались трое кроманьонцев под предводительством сына вождя.
О мирном разговоре с пришельцами уже никто не вспоминал. Кровь, кровь,
пусть течёт она, и не лесным ручьём, а полноводной рекой. В глазах
кроманьонцев было лишь желание убивать: животное, безграничное... - Ирина
отставала, и однокурсник с неандертальцем вынуждены были останавливаться и
помогать.
Глянув через плечо, она встретилась глазами с сыном вождя. И было в
этих глазах не только звериная злость, но и звериное желание. Макс и У-ух
сразу стали отставать.
Выбравшись на горизонтальную площадку, беглецы повалились без сил.
Ирину душили слёзы. Губы Максима тряслись. Лицо аборигена ничего не
выражало. Но кто знает, какие языки пламени лизали его душу. Ирина закрыла
глаза. Тот, кто видел, как раздумчиво катает ногой по земле взрослый
мужчина отрубленную им голову ребёнка, никогда не будет прежним.
Никогда... Она судорожно прижимала ладони к лицу, мокрому от слёз. "Они