"Анна Кирьянова. Охота Сорни-Най (журнальный вариант) " - читать интересную книгу автора

места; молодой человек сел у окна и начал ковырять пальцем корку льда,
покрывавшую стекло. На душе у него было тревожно.
Вчера его вызвали в комитет комсомола технического института, где он
учился на пятом курсе. Освобожденный секретарь комсомольской организации
долго мялся, задавал какие-то странные вопросы и в конце концов мрачно
сообщил:
- Поступил звонок из Комитета государственной безопасности. Тебя
попросили явиться завтра в девять тридцать в семнадцатый кабинет, к майору
Николаеву. Егор, скажи честно, ты что-то натворил?
У Егора мгновенно пересохло во рту. В голове пронеслись звуки джаза,
который сопровождал студенческие вечеринки; пара анекдотов про Никиту и
кукурузу, которые он слышал от однокурсников. Ничего ужасного он не делал,
но чувство страха было очень сильным.
- Я ничего не творил, Сергей Иванович, - стараясь быть спокойным,
ответил Егор. - Вы же хорошо меня знаете. Выполняю общественную работу, пишу
диссертацию, готовлюсь к государственному экзамену.
- Да знаю, знаю я про диссертацию, - раздраженно нахмурился
комсомольский вожак, - все уши уже прожужжали про твою диссертацию. Егор
Дятлов - талант, будущий Курчатов... Никто не спорит. Ты вспомни, может, где
лишнее сказал, пошутил, не с теми людьми разговаривал. Ты же в секретной
лаборатории работаешь, не забывай.
- Я об этом никогда не забываю, - с достоинством ответил Егор.
В голове у него прояснилось: возможно, его вызывают в страшное серое
здание именно по поводу работы в физической лаборатории. Там ставились
эксперименты с радиоактивными материалами, очень важные и серьезные
эксперименты. Егор Дятлов был одаренным студентом; кроме того, его идейное
настроение было абсолютно безупречным. Ему и еще двум товарищам партия и
правительство доверили исключительно важную работу, он старался всеми силами
оправдать оказанное доверие. За работу платили сущие гроши, но Егор работал
не ради денег.
Комсомольский вожак еще немного повыспрашивал у Егора про настроения в
группе, где юноша был комсоргом, потом немного успокоился и записал на
бумажке номер кабинета и фамилию майора. Вручил записку Егору:
- Паспорт не забудь. Тебе оставят пропуск. И смотри, не опаздывай.
Последнее предупреждение было излишним. Интересно было бы посмотреть на
отпетого идиота, который легкомысленно опаздывает на допрос в КГБ. Егор
попрощался и вышел. На душе скребли кошки, но он убеждал себя не
волноваться - скорее всего, его хотят проинструктировать по поводу работы.
Город был закрытым, иностранцев сюда не пускали, но вдруг... В фильмах и
книгах американские шпионы были пронырливыми и хитрыми; может, кто-то из них
миновал кордоны и заграждения, по поддельным документам въехал в город и
теперь шныряет где-нибудь в непосредственной близости от лаборатории
Уральского научного центра?
Когда за студентом закрылась дверь, комсомольский секретарь тяжело
вздохнул и, гремя ключами, принялся отпирать большой железный сейф, стоявший
в углу каморки. Он спрятался за открытой дверцей и зашелестел бумагами.
Потом раздались звяканье стекла и тихое бульканье. Вожак молодежи был тайным
алкоголиком. Он пристрастился к выпивке еще на фронте, когда ходил в атаку и
пешим ходом дошел до Берлина, написав свое имя на полуразрушенной стене
серого здания. Он пил ежедневно, к вечеру доходя до невменяемого состояния.