"Екатерина Кинн, Наталия Некрасова. Самое тихое время города " - читать интересную книгу автора

щеку. Наверное, она улыбалась, но, поскольку была она замотана по самые
глаза в розовый шарф, определенно этого сказать было нельзя. Ей было лет
шесть. В одной руке она держала пластиковую башенку, набитую, вероятно,
конфетами, в другой - маму. А на мамином вытертом замшевом плече удобно и
вполне удовлетворенно сидел черномордый одноглазый гад Тэвильдо.
- Извините, это не ваш? - сказала мама.
Игорю даже не надо было раскрывать рот, потому как Вилька перепрыгнул
на плечо хозяина и что-то заурчал, целенаправленно вылизывая и покусывая
хозяйское ухо.
- Спасибо, - радостно и растерянно сказал Игорь. - Я уж и не надеялся.
- А я девочка Катя, - заявила младшая женщина, высовываясь из шарфа.
- Вы заходите, пожалуйста, - сказал Игорь, с ужасом осознав уже
постфактум, что красуется перед дамами в довольно потрепанном тренировочном
костюме и шлепанцах, а в квартире полный бардак. Но отступать было поздно.
- Нет-нет, мы домой, - сказала мама. - Нам пора.
- Но... Вилька... понимаете, он мой друг. Я не могу просто так... Вы
хоть бы чаю попили. - Игорь уже понял, что эти две женщины вознаграждения не
возьмут. Но просто так, с одним "спасибо", он отпустить их никак не мог.
Вилька тем временем пролетел в квартиру, и, задрав хвост, побежал к родной
миске, где уже неделю лежал сухой корм. Мама неэстетично называла это
"сушеными какашками".
Катина мама попыталась было протестовать, но девочка Катя деловито
вошла в прихожую и сказала, что хочет писать и еще хочет чаю с конфетами.
- Вот-вот! - возмутилась мама. - Нашла повод распотрошить подарок!
Катя протопала внутрь в грязных сапогах, мама зашипела, что нельзя
грязнить пол, Игорь сказал, что тут вообще-то грязно, можно в сапогах, но
мама сказала, что приучает дщерь к порядку, а дщерь заныла, что сейчас
описается Игорь стал искать хоть какие-то тапки... Потом пошел на кухню и
обнаружил, что к чаю-то ничего нет, один хлеб, старое варенье - и все.
- Ничего, - сказала Катя, - у меня есть конфетки.
- Добилась своего, - буркнула мама.
- Ой, какая красота! - вдруг возопила Катя, увидев фарфоровых кукол,
которых собирала мать Игоря.
- Нельзя! - взвизгнула мама. - Разобьешь! И вообще, почему не
спрашиваешь разрешения? И почему без тапок?
Игорь рассмеялся:
- Пусть вон ту куклу возьмет.
- Это ваши?
- Да нет, мамины. Она умерла недавно.
- Извините, - сказала Катина мама.
Вилька с Катей занялись своими детско-зверскими делами, мама осталась
за ними присматривать, а Игорь пошел готовить чай и переодеваться.
Чайник вскоре заливисто засвистел, и все четверо - двое женщин и двое
мужчин - собрались у старого дубового стола. Попили чаю, глядя из огромного
окна кухни в засыпанный снегом двор, и Игорь из болтовни девочки Кати,
которую безуспешно старалась заглушить мать, узнал, что у нее на даче тоже
есть три черных кота, но не совсем черных, а с белыми лапками, и что папа из
Африки привезет ей сто фарфоровых кукол, что они были на елке и что они
сейчас поедут домой, а там у бабы Оли есть большая белая собака.
Потом Катя сказала, что пойдет играть с куклой, и Игорь с Катиной мамой