"Паскаль Киньяр. Все утра мира " - читать интересную книгу автора

поднимала крик, препиралась с отцом.
С возрастом она все больше походила характером на госпожу де Сент-
Коломб. А ее сестра, сникшая от страха, пораженная немотою, не в состоянии
была проглотить хотя бы ложку супа. Впрочем, девочки мало видели отца.
Большую часть времени они проводили в обществе Гиньотты, господина Падру и
господина де Бюр. Иногда они ходили в часовню стирать пыль со статуй,
снимать паутину и расставлять цветы. Гиньотта, родившаяся в Лангедоке,
носила, по тамошнему обычаю, волосы распущенными по спине; она смастерила
для девочек длинные удилища из наломанных ветвей. И с наступлением погожих
дней все трое, привязав к лесам папильотки, чтобы легче было следить за
клевом, подбирали юбки, разувались и заходили босиком в илистую воду Бьевры.
Они выуживали мелкую рыбешку, которую по вечерам жарили на сковородке,
обваляв в пшеничной муке и сбрызнув уксусом, сделанным из вина с
виноградников господина де Сент-Коломб; само по себе вино это было
прескверное. А тем временем их отец-музыкант долгие часы проводил за игрою
на виоле, сидя на табурете, обитом старинным, стертым до самой основы,
зеленым генуэзским бархатом, в уединении своей хижины. Господин де Сент-
Коломб величал ее "vorde". "Vordes" - ныне почти забытое слово, означавшее
влажную кромку берега реки, осененного плакучими ивами. Сидя там, в развилке
шелковицы, лицом к ивам, с высоко поднятой головой, крепко сжатыми губами и
рукою, летающей над резною декой, он совершенствовал свое мастерство
бесконечными упражнениями и, случалось, под его смычком рождались новые
мелодии, иногда подобные печальным стонам. Если они повторялись, настойчиво
звуча у него в голове и смущая его одинокий сон, он раскрывал нотную тетрадь
в красной обложке и торопливо записывал их туда, чтобы больше о них не
$c, bl.

ГЛАВА 3

Когда его старшая дочь достигла возраста, необходимого для игры на
виоле, отец показал ей позиции, аккорды, арпеджио и орнаментику(7). Младшая
сестра разгневалась донельзя; она устраивала бурные сцены, негодуя на то,
что ее не удостоили чести, какую отец оказал Мадлен. Ни лишение пищи, ни
заключение в погребе не смогли утихомирить Туанетту, кипевшую неистовым
возбущением.
Однажды господин де Сент-Коломб, встав рано утром, еще затемно, прошел
вдоль Бьевры до Сены, а там до моста Дофины и целый день просидел у своего
музыкального мастера, господина Парду, совещаясь с ним. Он рисовал вместе с
ним. Он делал вместе с ним расчеты. Вернулся он домой уже в сумерках. На
Пасху, кожда в часовне зазвонил колокол, Туанетта нашла в саду странный,
похожий на колокол, предмет, окутанный, словно призрак, серым саржевым
покрывалом. Развернув ткань, она обнаружила виолу половинного размера. То
была виола, выполненная с величайшей точностью, достойной всяческого
восхищения и во всем подобная инструментам ее отца и сестры, разве что вдвое
меньше, точь-в-точь ослик рядом со взрослым конем. Туанетта себя не помнила
от радости.
Она побледнела как полотно, и долго, сладко плакала, уткнувшись в
отцовские колени. Нрав господина де Сент-Коломба и нерасположение к
разговорам делали его крайне сдержанным; лицо его неизменно оставалось
суровым и бесстрастным, какие бы чувства ни волновали его душу. И лишь в его