"Паскаль Киньяр. Все утра мира " - читать интересную книгу автора

вернулась к постели, держа подсвечник и сапожок. Поставила тот и другой на
столик у изголовья. Она так тяжело дышала, словно использовала почти весь
воздух, отпущенный ей для жизни. Она невнятно бормотала:
- Он не пожелал стать сапожником.
Она твердила и твердила эту фразу. Потом прислонилась спиною к
деревянному бортику кровати с ее высоким тюфяком. Вытянула длинный шнурок из
желтого сапожка и поставила его обратно, рядом со свечой. Медленно и
старательно завязала скользящую петлю. Выпрямившись, придвинула к себе
табурет, на который сел было Марен Маре. Поставила табурет под ближайшей к
окну балкой, взобралась на него, держась за альковную занавесь, с усилием
обмотала шнур пять или шесть раз вокруг толстого, сидевшего в дереве гвоздя,
сунула голову в петлю и потуже затянула ее. Ей никак не удавалось опрокинуть
табурет. Она долго извивалась всем телом, отталкивая его, пока он не упал.
Когда ее ноги оказались в пустоте, она исторгла крик; крупная дрожь сотрясла
ей колени.

ГЛАВА 26

Все утра мира уходят безвозвратно. Прошли долгие годы. Вставая с
постели, господин де Сент-Коломб гладил рукою картину господина Божена и
надевал рубашку. Затем он шел прибирать свою хижину. Теперь это был глубокий
старик. Он ухаживал также за цветами и кустами, что посадила его старшая
дочь до того, как повесилась. Потом он разводил огонь в камине и грел
молоко. Он размачивал в нем хлеб на плоской тарелке из грубого фаянса.
Господин Маре так и не видел господина де Сент-Коломб с того самого дня,
как учитель застал его врасплох под хижиной, чихающего и промокшего
насквозь. Но господин Маре хорошо помнил, что господин де Сент-Коломб знает
такие мелодии, каких ему не довелось слышать, тогда как прекраснее их не
было ничего не свете. Иногда, пробуждаясь по ночам, он перебирал в памяти
названия, которые за много лет до того нашептала ему Мадлен, взяв слово не
` '#+ h bl тайну: "Скорбный плач", "Адские муки", "Тень Энея", "Лодка
Харона", и сердце его сжималось от тоски при мысли, что он так и проживет
жизнь, ни разу не услышав их. Никогда господин де Сент-Коломб не опубликует
ни свои собственные сочинения, ни то, что ему преподали его учителя.
Господин Маре страдал, думая о том, как все эти творения канут в небытие по
смерти господина де Сент-Коломб. Он не знал, как сложится его жизнь, что
сулит ему будущее. Он хотел услышать эту музыку, пока не стало слишком
поздно.
Все чаще покидал он Версаль. Шел ли дождь, сыпал ли снег, он отправлялся
по ночам к Бьевре. И, как в давние времена, привязывал своего коня у мостков
для стирки белья, возле дороги, ведущей в Жуи, чтобы никто не услышал его
ржания, а сам шагал дальше по грязной дороге и, обогнув стену у воды,
пробирался под мокрую хижину.
Однако господин де Сент-Коломб никогда не исполнял те, заветные мелодии,
он играл лишь такие пьесы, какие были хорошо известны господину Маре. По
правде говоря, теперь он и играл-то не столь уж часто. Звуки виолы
перемежались долгими минутами тишины, во время которых он иногда говорил сам
с собою. В течение трех лет, почти каждую ночь, господин Маре наведывался к
хижине, спрашивая себя: "Может быть, он сыграет эти мелодии нынче вечером?
Не эта ли ночь лучше всего подходит для них?"