"Паскаль Киньяр. Все утра мира " - читать интересную книгу автора

ГЛАВА 20

Девятый раз, когда он почувствовал рядом с собою присутствие своей
супруги, пришелся на весну. Случилось это во время великих гонений 1679
года. Поставив на стол вино и блюдо с вафлями, он играл в своей хижине.
Прервавшись, он спросил ее:
- Мадам, как это возможно, что вы приходите сюда после смерти? Куда
подевалась моя лодка? Отчего при виде вас слезы мои высыхают? Может быть, вы
все-таки призрак? Или я схожу с ума?
- О, забудьте свои страхи. Лодка ваша давным-давно сгнила в тине.
Потусторонний мир не более непроницаем, чем это суденышко.
- Я страдаю, мадам, оттого, что не могу прикоснуться к вам.
- Ах, сударь, это ведь все равно, что коснуться ветра.
Она говорила медленно, как и все мертвые. Она добавила:
- Не думайте, будто я не страдаю оттого, что бесплотна, словно ветер.
Однако, этот ветер иногда доносит до ваших взоров частицы наших подобий.
Она замолчала, глядя на руки своего мужа, лежащие на красном дереве
виолы.
- А вы по-прежнему не очень-то красноречивы! - молвила она. - Чего же вы
ждете, мой друг? Играйте!
- Что вы так внимательно разглядывали, пока молчали?
- Играйте же! Я разглядывала ваши постаревшие руки на красном дереве
виолы.
Он замер. Он впился глазами в свою супругу, потом, впервые в жизни или,
по крайней мере, так пристально, как никогда доселе, взглянул на эти
сморщенные, желтые, в самом деле поблекшие руки. Он вытянул их обе перед
собой. Они были покрыты синеватыми пятнами, словно у мертвеца, и это
наполнило счастьем его душу. Эти признаки старости сближали его с нею или с
тем, чем она была нынче. Сердце его бурно колотилось от радости, пальцы
дрожали.
- Мои руки! - выговорил он. - Вы говорите о моих руках!

ГЛАВА 21

К этому часу солнце уже давно село. Небо заволокли грузные дождевые
тучи, настала тьма. Воздух был пронизан сыростью, предвещавший близкий
ливень. Он шагал по берегу Бьевры. Вновь увидел дом с башенкой и, наконец,
остановился перед высокой стеной, что огораживала усадьбу со всех сторон.
Издали до него временами долетали звуки виолы учителя. Они взволновали его.
Он прошел вдоль ограды до самой реки; цепляясь за корни дерева, оголенные
быстрым течением, он с трудом обогнул стену и взобрался на пригорок, - здесь
уже начинались владения Сент-Коломбов. От старой раскидистой ивы остался
теперь один ствол. И лодки тоже больше не было. Он подумал: "Ива погибла.
Лодка затонула. Здесь я любил девушек, которые нынче, верно, уже матери
семейств. Я познал их невинную красоту". У ног его больше не суетились куры
и гуси, - значит, Мадлен здесь не живет. Прежде она загоняла из по вечерам в
курятник, и ночью слышно было, как они возятся, кудахчут и гогочут внутри.
Прячась в тени ограды, он пошел на звуки виолы, к хижине своего учителя, и,
закутавшись поплотнее в дождевой плащ, приник ухом к дощатой стенке. Он