"Паскаль Киньяр. Все утра мира " - читать интересную книгу автора

чтобы забраться туда, приходилось одолеть четыре крутые ступеньки. Здесь он
мог играть, не мешая девочкам во время их уроков или забав, и, тем более по
вечерам, когда кухарка Гиньотта укладывала их спать. Он полагал, что музыка
помешала бы разговорам его дочек, которые любили поболтать в темноте перед
тем, как заснуть. Он изобрел новый способ держать виолу - меж колен, не
./(` oal ею на икру ноги. Он поставил на инструмент басовую струну, дабы
сообщить звучанию большую степенность, придать ему оттенок меланхоличный и
печальный. Он усовершенствовал технику ведения смычка, ослабляя нажим руки и
меняя натяжение волоса с помощью указательного и среднего пальцев, и
проделывал это поистине виртуозно. Один из его учеников, Ком Ле-Блан
старший, рассказывал, что Сент-Коломб достиг величайшего совершенства в игре
на виоле, уподобив ее звуки всей гамме человеческих голосов, от вздоха юной
женщины до рыдания старика, от воинственного клича Генриха Наварского до
нежного сопения ребенка, увлеченного рисованием, от прерывистого стона,
какой исторгает иногда наслаждение, до затаенного, почти неслышного, а,
стало быть, едва отмеченного аккордами дыхания человека, всецело
погруженного в молитву.

ГЛАВА 2

Дорога, ведущая к дому Сент-Коломба, с наступлением холодов тонула в
грязи. Сент-Коломб с омерзением относился к Парижу, к перестуку сабо и
позвякиванию шпор по мостовой, к пронзительному скрипу каретных рессор и
оббитых железом колес. Он был настоящим маньяком. Он давил майских жуков и
жуков-рогачей тяжелым медным шандалом; эта процедура сопровождалась
особенным звуком - мерным треском жестких голов и надкрылий под неумолимым
нажимом металла. Девочкам нравилось наблюдать эту забаву. Они даже сами
приносили ему божьих коровок.
Отец, впрочем, был не так уж холоден, как это следует из описания;
просто он не умел выражать свои чувства, его руки не способны были на те
ласковые прикосновения, до коих столь охочи дети; также ни с кем не мог он
вести долгие беседы, кроме разве господ Божена и Лансело. Некогда Сент-
Коломб учился вместе с Клодом Лансело и теперь иногда виделся с ним в
приемные дни у госпожи де Пон-Карре. Внешне это был высокий тощий человек с
желтым, как айва, лицом, колючий и резкий. Он отличався строгой, на
удивление прямой осакою и пронизывающим взглядом; тонкие губы его всегда
были крепко сжаты. Держался он скованно и надменно, однако умел и
повеселиться.
Он любил играть с дочерьми в карты, попивая при этом вино. В те времена
он курил длинную трубку из арденской глины. Никакой моды он не признавал.
Свои черные волосы он собирал на затылке, как в военные времена; выходя из
дому, надевал высокий плоеный воротник. В юности он был представлен
покойному королю(4) и с того дня, неизвестно отчего, больше ни разу не
посетил ни Лувр, ни Сен-Жерменское предместье. Одевался он неизменно в
черное.
Он был столь же вспыльчив и жесток, сколь и нежен. Стоило ему услышать
ночью детские всхлипывания, как он поднимался, взяв свечу, в спальню к
дочерям; случалось, что, опустившись на колени между их кроватями, он пел:

Sola vivebat in antris Magdalena