"Диана Кинг. Робин Гуд против шерифа " - читать интересную книгу автора

десять, я уверен, он снищет себе не меньшую славу, ей-богу! - И Саланка,
приподняв руку для того, чтобы дружески похлопать Торстведта по плечу, в
последний момент ограничился тем, что протянул ее для рукопожатия.
- Саттар Аль-Джабури, - представился он, почтительно кивая головой.
Торстведт не сразу отреагировал на такое приветствие. Не разжимая
крепкого рукопожатия и не отводя холодного взгляда, которым он с самого
начала сковал нежданного гостя, норвежец глухо произнес:
- Я вас, наверное, не понял.
- Я говорю о нем, о Раски, вашем сыне. И говорю я, к сожалению, от
имени людей, уполномочивших меня предложить вам их условия. В данную минуту
ваш сын находится в плену у одной из шаек местных разбойников. Волей случая
и я оказался их пленником, но, к счастью, мои покровители быстро
предоставили выкуп за меня, и разбойники отпустили меня на свободу. Я пробыл
в Шервудском лесу четыре дня, там-то мы и познакомились с Раски. Он славный
парень, ваш сын, и чертовски, повторяю, на вас похож. Так вот, выходя на
волю, я получил от разбойников некоторые сведения о выкупе за их пленника.
Сами понимаете, что никто не обязывал меня искать вас, дабы передать условия
разбойников, но я порядочный человек и, кроме того, разделил участь пленника
с вашим сыном. Одним словом, держите, - и он протянул Торстведту амулет, тот
самый, который был на Раски, когда тот отважно воевал под стягом самого
Торстведта. Перепутать его с каким-либо другим было невозможно.
- Это амулет моего сына, - спокойно заметил Торстведт, не принимая,
однако, протянутую ему вещицу.
- Раски дал мне его, когда я выходил на волю, и попросил найти вас. А
разбойники хотели передать вам следующие условия: двадцать пять тысяч
золотом и два породистых коня. Все это должно быть доставлено к старому
ветряку Хаарлема, в пяти милях от Лондона по северной дороге. Из придорожной
харчевни "У Гутена" этот ветряк хорошо виден у опушки леса: так просил
передать их вожак.
- Время? - спросил норвежец столь невозмутимо, что Саланка не мог не
восхититься его самообладанием.
- Завтра к восьми после полудня они будут ждать выкуп. Это все, что я
должен был вам передать. От себя же могу добавить, что шутить с этими
лесными чертями небезопасно. На моих глазах они отправили на тот свет едва
не половину Нью-Хэмпстедского сторожевого отряда, который попытался
всунуться в их владения. А в отряде было без малого семьдесят человек, из
них не меньше пятнадцати конных дворян. И, представьте себе, эти бестии
лазят по деревьям не хуже белок, посылая свои дурацкие стрелы из таких
неожиданных мест, что порою кажется, будто сами лесные духи на их стороне...
Саланка хотел было продолжить свою мысль, но норвежец, не проронив ни
слова, развернулся и пошел в глубь комнаты. Сарацин был удивлен, ведь
Торстведт не дал ему никакого ответа, более того, эта северная льдина
настолько удивила Саланку, что на какое-то время он даже забыл, что норвежец
и не должен был давать ему, просто исполняющему чужую просьбу, никакого
ответа. Любопытство взяло верх, и он осмелился войти в комнату. Каково же
было его удивление, когда он увидел норвежского богатыря спокойно сидящим на
широкой дубовой скамье с игральными костями в руке.
- Вы будете бросать жребий? - невольно вырвалось у Саланки.
- А вы хотели бросить его за меня? - медленно поднимая голову, спросил
норвежец, и тут Саланка почувствовал, что уже не может больше выносить этот