"Росс Кинг. Экслибрис " - читать интересную книгу автора

раскрошилось и посыпалось на конторку. К шеллаку, по какой бы то ни было
причине, явно прибавили пчелиный воск. Я тщательно разделил несколько
крошек, с удивлением обнаружив, что мои руки слегка дрожат.
- Что-то не так, господин Инчболд?
- Нет, Монк. Все в порядке. Продолжай, пожалуйста, не отвлекайся.
Выпрямившись, я отвел от него взгляд и уставился в окно. На узкой
улице шла бойкая утренняя торговля, мелькали головы прохожих, вертелись
колеса. Поднимавшаяся над проезжей частью моста пыль, попадая в полосы
солнечного света, казалась золотой. Я опустил глаза на рассыпанные по
столику крошки. Что же все это значило - и значило ли что-нибудь вообще?
Может, в шеллаке, которым леди Марчмонт запечатывала письма, была примесь
воска? Или она запечатала другое письмо воском за мгновение перед тем, как
запечатать мое шеллаком? Такое предположение едва ли имело смысл. Но если
не это, то что же: кто-то поставил сначала исходную восковую печать, потом
сломал ее и, намазав поверху слой шеллака, запечатал поддельной печатью? В
этом также было не много смысла.
Кровь быстрее побежала по моим жилам. Да, вероятнее всего, печать
подделали. Но кто? Служитель Почтового двора? Это объяснило бы задержку с
доставкой письма - почему его выдали только во вторник, а не в понедельник.
Ходили слухи, что на верхнем этаже Главпочтамта сидят особые чиновники,
которые вскрывают и копируют письма. Но зачем? Насколько я знал, мою
корреспонденцию никогда прежде не вскрывали - даже если пакеты приходили от
моих посредников из Парижа и Оксфорда, из этих двух бастионов роялистских
изгнанников и мятежников.
Правдоподобнее, конечно, что истинным объектом такого пристального
внимания был мой корреспондент. И все-таки меня поразила странность
сложившейся ситуации. Если у леди Марчмонт были основания чего-то бояться,
то почему она доверила доставку своего письма такому знаменитому своей
недобросовестностью ведомству, как почтовое? Почему не отправила письмо с
мистером Финеасом Гринлифом или другим посыльным?
Вновь сложив письмо и сунув его в карман, я не почувствовал никакого
беспокойства, хотя, возможно, и следовало бы. Скорее, я ощутил легкую
заинтересованность. Мне было любопытно, только и всего. Казалось, что это
странное письмо и его печать представляли собой просто часть некоего
хитрого, но ни в коем случае не непостижимого ребуса, который можно было
разгадать, если напрячь ум - а я безгранично верил в способности
человеческого разума, особенно моего собственного. Это письмо стало просто
еще одним документом, ожидавшим дешифровки.
И вот, поддавшись внезапному порыву, я поручил не верящему своим ушам
Монку присмотр за магазином, а сам, подобно Дон Кихоту, решился оставить
мои книжные полки и отправиться в рискованное путешествие - в тот мир,
который до сей поры я умудрялся избегать. Остаток дня я обслуживал моих
постоянных клиентов, помогая им, как всегда, найти то или иное издание или
же комментарий. Но сегодня этот ритуал проходил несколько иначе, поскольку
я постоянно чувствовал, как письмо тихо шуршит в моем кармане,
приглушенным, безымянным шепотком напоминая о конспирации. Как мне и
советовали, я никому его не показывал и даже Монку не сказал, в какие края
я предполагаю отправиться и кому намерен нанести визит.