"Росс Кинг. Экслибрис " - читать интересную книгу авторадо 1620 года, прервав осуществление своих грандиозных планов? Что в течение
последних лет сорока это великолепное собрание оставалось неприкосновенным и нечитанным, что его некому было пополнять? Далее я перешел к северной стене, и здешнее собрание показалось мне еще более замечательным. Дотянувшись до верхних полок, я потрогал парочку выступающих переплетов. За окном быстро темнело. Оказалось, что обширный раздел слева посвящен металловедению. Сначала шел ряд работ, которые я и ожидал увидеть, таких как Pirotechnia Бирингуччо и Besdhreibung allerfurnemisten Mineralischen Ertzt Эркера, переплетенные в свиную кожу и отличавшиеся превосходными гравюрами. Немного устаревшие, но тем не менее приличные книги. Однако мне было непонятно, как среди них затесались такие произведения, как Mettalurgia Якоба Бёме, Mineralia opera Исаака Голландского и "Истинная естественная философия металлов" в переводе некоего Дениса Захарии, - книги, которые считались едва ли не учебниками черной магии, измышлениями жалких и погрязших в суеверии умов. На той же полке встретились мне и другие жалкие и погрязшие в суеверии умы. Мудрость и хороший вкус, до сих пор очевидные в выборе книг, обернулись всеядным и неразборчивым пристрастием к авторам невысокой репутации, которые с излишней - и даже греховной! - готовностью принимали на веру сверхъестественные природные явления. Выцветшие завязки, подобно наглым розовым язычкам, свисали с корешков книг. Прищурившись, я старался прочесть названия в сумеречном свете и вытащил французский перевод трудов Артефия. Рядом с ним стояли комментарии Алана де Лиля к пророчествам Мерлина. Дальше пошло еще хлеще. Роджер Бэкон - "Зеркало алхимии", Джордж Рипли - "Алхимическая смесь", Корнелий Агриппа - De occulta philisophia, шарлатаны или шаманы, которые, по моим понятиям, были просто не способны преуспеть в истинных науках. На нижней полке стояла дюжина книг по различным формам гаданий. Пиромантия. Хиромантия. Астрология. Скиомантия. Скиомантия? Я приставил к полке мою суковатую терновую палку и достал последний том. Все ясно, "гадание по теням". Я захлопнул книгу. Такому вздору, казалось бы, совершенно не место в библиотеке, в остальном посвященной более благородным научным предметам. Я вернул книгу на полку и, наугад потянув за завязки, вытащил другую. Как жаль, что черви не устроили пир на этих страницах, подумал я, открывая ее. Но прежде чем я успел прочесть название на титульном листе, сзади меня вдруг раздался голос. - "Поймандр"* ["Поймандр" ("Пемандр") - "Пастырь мужей" (греч.).], перевод Фичино, издание Лефевра. Прекрасное издание, господин Инчболд. Конечно же, у вас также имеется нечто подобное. Я вздрогнул и, подняв глаза, увидел в дверях библиотеки две темные фигуры. У меня вдруг появилось тревожное ощущение, что за мной какое-то время незаметно следили. Одна из фигур - женская - сделала несколько шагов вперед и, отвернувшись, зажгла фитиль лампы на рыбьем жиру, стоявшей на одной из полок. Ее тень метнулась в мою сторону. - Позвольте мне извиниться, - сказал я, поспешно вставляя книгу на место. - Я не предполагал... - В издании Лефевра, - продолжала она, повернувшись и раздув вощеный фитиль, - подчеркивается, что обе книги Corpus hermeticum изданы под одной обложкой впервые с тех пор, как они были собраны в Константинополе Михаилом Пселлом. Здесь есть даже "Асклепий", которого не было в распоряжении |
|
|