"Лилия Ким. Библия-Миллениум (Книга 2) " - читать интересную книгу автора

Разводящий руками врач "скорой помощи" в голубом костюме, склонившаяся
над трупом медсестра, словно еще что-то можно сделать. Закрывшая руками рот,
застывшая на вдохе супруга в грязном фланелевом халате, тупо глядящий на
труп отца сын. В сущности, еще никто из родственников не осознал, что
человек с предынфарктным состоянием умер-таки от инфаркта, а, скажем, не от
рака или бомбы террориста.
Первая сцена - немая. Жене предстоит играть роль вдовы впервые, но она
к ней готова с рождения, ее лицо выражает скорбь. Брови нахмурены, глаза
расширены, закрывает рукой рот. Сын осознает себя в роли наследника - потому
его лицо скорби не выражает, он просто не знает, как себя вести. Падать на
труп отца - глупо, тем более что горя он не ощущает, уходить к себе в
комнату досматривать фильм как-то неудобно. Вот он и стоит, как растерянный
фонарный столб посреди поля.
Мысли жены: "Господи! Умер-таки! А хоронить не на что, только дочке
свадьбу справили..."
Мысли сына: "Наверное, можно поменяться с матерью комнатами и привести
к себе... Нет, сейчас об этом не надо... Черт, нашли же родители время
ругаться! Знали же, что у отца сердце... А может быть, она специально?" - и
сын с подозрением покосился на мать.
Мысли врача: "Туалет... Черт, как бы спросить... Не время сейчас..."
Мысли медсестры: "Такой молодой... Как мой отец... Нужно ему
позвонить".
Финал сцены: сын обнимает мать, она склоняется на его плечо, утирая
слезы, причем оба стоят лицом к двери, провожая отступающего задом,
переминающегося с ноги на ногу врача и медсестру с печальным лицом.
В дверях врач вдруг останавливается, решительно поворачивается, долго
смотрит на родственников, явно собираясь что-то спросить. Родственники
перестали плакать, может быть, есть какая-то надежда... Врач деловито хмурит
брови и явно не решается сказать.
- Да... вот еще, - врач поднял указательный палец вверх. - Больной
перед смертью потел?
Мать и сын переглянулись. Больной потел не только перед смертью, но и в
течение всей жизни, и причем весьма обильно.
- Д-да, - проговаривает мать, окончательно растерявшись. Она вдруг
испугалась почему-то, что ее обвинят в непреднамеренном убийстве. - Но это
нормально! Он всегда потел. Ходил, вонял тут, не знали, что дел... - женщина
вдруг осеклась на полуслове и зажала себе рот, виновато покраснев.
- Хорошо. Очень хорошо! - заключил врач и стремительно удалился.
Медсестра в голубом костюме "скорой помощи" старалась выглядеть
соболезнующей, мямля на ходу, что скоро приедут из морга и все... сделают.
На этом твердом, словно торчащем из ровного места, "сделают" присутствующие
вздрагивают. Смерть осознана. Но пока только смерть, а не ее последствия.

[+++]

Сцена вторая полна суеты. Деловитые служащие морга упаковывают жильца
квартиры № 23 в черный полиэтиленовый мешок, задают вдове организационные
вопросы. Сын сидит на кухне, обдумывая дальнейшие планы. Впрочем, планами
это вряд ли можно назвать, скорее, размышления о том, что отец умер