"Дина Калиновская. О, суббота! (Повесть, ж."Дружба Народов" 1980 N 8)" - читать интересную книгу автора

И подоконник, и все до одной табуретки и столы были заставлены блюдами
с закусками, остывающими противнями, вазами с печеньем. Саул Исаакович
встал в дверном проеме, а руками зацепился за притолоку-так он любил
стоять когда-то, когда молоденькая Ревекка не пускала его на кухню, а он
скучал без нее в комнатах.
Маня невыносимо грустно посмотрела на брата, потом переложила с дощечки
нарезанную кубиками картошку в миску и только после этого сказала ему:
- Мы такие старые... Ах, какие же мы старые!..
- Про кого, про кого, но про тебя не скажешь, что ты старуха! Так я
говорю, Ревекка? - И на всякий случай подмигнул Ревекке. Маня была слишком
нарядна в белой блузке, с брошечкой, на каблуках, чтобы ей хотелось,
особенно сегодня, быть старой. - А пора, пора постареть. сколько можно
быть свежее нас всех!
- Да,-добавила Ревекка,-ты очень хорошо выглядишь, Маня. Конечно, ты не
пропадаешь на кухне целый день, как я. Я бы тоже выглядела, если бы жила
одна и для себя. - Лезвие ее ножа заблистало лиловым огнем.
"Пора сходиться гостям",-подумал Саул Исаакович, и в ту же секунду
позвонили. Он побежал открывать.
Гриша!
И не просто Гриша, а Гриша с гигантским клетчатым, неописуемых размеров
и заграничных пропорций чемоданом.
- Ты получил мою записку?
- Я получил твою записку!
- Ты сам тащил такой чемодан?
- Я? Почему я буду тащить такой чемодан, если я приехал Hd такси? Шофер
поднял мне сюда чемодан!
- Буржуй!
- Эй, наверху! Не закрывайте дверь!-крикнула снизу Ася. Подождали. Ася
пришла с мужем. У Сережи пиджак с двух сторон оттопыривали заботливо
пристроенные на груди бутылки.
- Моя старшая дочь, мой старший зять!
- 0'кей! Очень приятно!
-; А Шурик?
- Он зашел за девочкой.
- Она придет?
- Он сказал - да.
Да, да, да, да! Она пришла! Не успели женщины оборудовать и обставить
стол, не успели мужчины выпить перед ужином по третьей стопке коньяка, она
пришла.
"Дин-дин! Дин-дин!" - Шуркина сигнализация, Саул Исаакович бросил Гришу
и помчался к входу.
- Знакомься, дед! Ира.
Саул Исаакович тряхнул тощую, по-детски резкую руку, заметил, что
тряхнул с натянутой развязностью-я, мол, свой парень,-испугался, что она
заметила и теперь не забудет. И прежде, чем сказаттэ что-либо уместное к
случаю, вытащил из кармана платок и вытер вспотевший лоб.
- Клевый платочек! Американский?-Шурка задохнулся от зависти, а Шурка в
семье считался знатоком заграничных вещей. - Дед! - восторженно унижаясь,
заныл он. - Отдай мне, дед! - И выставил ногу, задрал брючину, чтобы Саул
Исаакович мог увидеть его носки в малиновую полоску и убедиться, как