"Дина Калиновская. О, суббота! (Повесть, ж."Дружба Народов" 1980 N 8)" - читать интересную книгу автора

- Перестань, Зюня, ты хочешь приступ?
- И как же, будет оркестр? Будет фейерверк? Развешены афиши?-казалось,
он с удовольствием устроил бы себе какой-нибудь приступ.
- Ты не можешь сказать мне,- без тени раздражения спросил Саул
Исаакович,- вы придете, или вас не ждать?
И услышал ответ, произнесенный с дурашливым поклоном:
- Мы придем, мы очень рады, что нам остается!..
"Или я не знаю жизни, или каждый свой ад любит устроить на свой лад..."
- философствовал Саул Исаакович в накаленном на солнце троллейбусе, а
полупустой троллейбус трясло и встряхивало, солнце полудня лезло во все
окна и щели, никелированные поручни жгли руку, на дерматиновом диванчике
сиделось, как на сковородке.
"Маня с Гришей у окна, мы с Ревеккой у двери, слева Соня с Зю-ней,
справа Ася с Сережей,-подытоживал Саул Исаакович результаты обхода. -
Рядом со мной Шурка с девочкой... - Тут улыбка наползла на его лицо и
кое-кому из пассажиров троллейбуса могла показаться идиотской. - Пусть
заведуют музыкой".
В это время Зюня на кушетке, полистывая "Огонек", рассуждал вслух,
громко, чтобы Соня в кухне могла слышать, о Сульке Штей-мане, в котором он
всегда подозревал хитреца первой марки, выбравшего позицию добрячка с
некоторой умственной неопределенностью, добрячка-дурачка. Выгоднейшая
уловка! Зюня знал таких простачков' Они умеют вовремя щелкнуть зубами!.. И
так далее.
"Есть еще места, останутся места, к сожалению. Ведь на Моню
рассчитывать нечего-Клара... Однако пригласить должно-Моня".
И Саул Исаакович поехал к Моне.


Анютины глазки

Соломон Зейликович утром писал письмо в Кишинев на имя Игоря для
пересылки Гуточке в санаторий, адрес которого ему пока не сообщили. Он
писал за столом, отвернув клеенку-под клеенкой у него хранились требующие
ответа письма, почтовая бумага, конверты и все виды четырехкопеечных
марок, какие выпускались в СССР, чтобы с каждым его письмом внуки могли
получать новый экземпляр в коллекцию.
Имеется ли у них коллекция, он не знал.
"Она ни на что не жалуется,-писал он,-значит, у нее, слава богу, ничего
не болит. Она совсем не встает с постели, а любит лежать на двух высоких
подушках и поглядывать, чем я занимаюсь, что поделываю по дому".
Моня посмотрел на Клару-Клара грустно и серьезно смотрела на него.
"А больше всего она любит дремать..." Затем Моня описал появление у них
брата, веселую встречу, выразил сожаление, что Гуточка осталась в стороне
от уникального праздника семьи. Он описал и погоду, сообщил, что спят они
при открытом настежь окне, спросил, хорош ли санаторий, какая публика.
Клара смотрела, как он пишет, и не прерывала его занятия и ни о чем не
спрашивала, казалось, ей не было уже ни до чего дела. Только, когда он
заклеил конверт и прилепил марку из спортивной серии "плавание", позвала:
- Моня, одеяло тяжелое.
Моня переменил ватное одеяло на махровую простыню.