"Митри Кибек. Герои без вести не пропадают (книга 2) " - читать интересную книгу автора

читать было трудно, но убежденная нацистка читала ее с жаром, с
благоговением, подобно тому, как религиозные фанатики читают библию или
коран. Призывы бесноватого фюрера к завоеваниям жизненного пространства для
немецкой нации за счет захвата чужих территорий вызывали у каждого
непредубежденного читателя гнев и возмущение. В душе Турханов тоже приходил
в ярость, но на вид он казался спокойным, а когда Штокман с настойчивостью,
достойной лучшего применения, начинала повторять отдельные места, имевшие,
по ее мнению, особенно важное значение, закрывал глаза и, чтобы не выдать
себя, притворялся спящим. В таких случаях Элизабет терпеливо ждала, когда он
проснется, а Турханов терпеливо продолжал "спать".
Иногда фрау Штокман спрашивала Турханова об основных положениях,
изложенных в той или иной главе книги. Полковнику не хотелось излагать мысли
Гитлера. Поэтому он часто делал вид, что изо всех сил старается вспомнить
прочитанные места, морщил лоб, что-то шептал про себя, а потом тяжко вздыхал
и признавался в своей неспособности изложить "глубокие мысли фюрера".
Элизабет была начисто лишена чувства юмора. Даже явные насмешки
доходили до ее сознания только в том случае, если их высказывали в самой
грубой форме. Поэтому слова Турханова не злили ее, не раздражали, а,
наоборот, радовали, ибо она их принимала за чистую монету.
- Хорошо, - соглашалась она, - прочтем эту главу еще раз. Слушайте
внимательно, а когда устанете, предупредите меня, чтобы я напрасно не
читала. Если что непонятно, то не стесняйтесь, остановите меня и спрашивайте
сколько хотите.
И чтение фашистской "библии" возобновлялось снова, но этот "кладезь
нацистской премудрости" не мог увлечь людей с нормальной психикой, и
Турханов продолжал ∙зевать по-прежнему.
Совсем иные отношения сложились у него с профессором Флемингом. В лице
Турханова знаменитый хирург впервые в своей жизни столкнулся с советским
человеком, поэтому его любопытство не ограничивалось обычным
профессиональным интересом лечащего врача к своему пациенту. Ему хотелось
поближе узнать людей, которые не только сумели остановить гитлеровскую
армию, но и впервые обратили ее в беспорядочное бегство. "Удивительная
страна, удивительный народ, - думал он. - Они спасли европейские народы от
нашествия кочевников из Азии, разгромили наполеоновскую армию, а теперь вот
громят германских фашистов. Нет сомнения, будущность Европы, а может быть, и
всего мира находится в их руках. Надо получше приглядеться к ним, получше
узнать страну и ее народы. Турханов поможет мне в этом".
Сначала их разговор носил чисто практический характер. Профессор
спрашивал, как он себя чувствует, что беспокоит, имеются ли какие-либо
пожелания относительно режима питания и лечения. Постепенно темы их бесед
расширялись. Началось это в тот день, когда Флеминг решил заполнить пустые
графы в истории болезни Турханова. Как известно, в этом документе отражаются
не только изменения в состоянии здоровья больного, но и биографические
сведения, а также сведения о ранее перенесенных заболеваниях. Турханов не
мог сообщить свою настоящую биографию. Пришлось рассказать одну из легенд,
согласно которой он родился не в 1914 году, как на самом деле, а на восемь
лет раньше. У врача это не вызвало особого сомнения, ибо после всех лишений,
испытанных Турхановым за последние месяцы в осажденной Варшаве, и после
перенесения сложной операции он выглядел гораздо старше своего настоящего
возраста.