"Александр Хургин. Ночной ковбой (сборник повестей и рассказов)" - читать интересную книгу автора

как-то, в рамках не заполненного ничем досуга и используя отсутствие
Компанийца в городе, позвонил ей, его жене, на дом и сказал, что давай, мол,
Людмила, мы с тобой переночуем, если ты не возражаешь и не против этого.
Чтоб Компанийцу твоему рогов навесить ветвистых. И она, Людмила, с
готовностью согласилась и сказала, что почему бы и нет и где ты, сказала,
раньше был? Потому что я давно об этом втайне думаю и мечтаю. И они
провернули это намеченное мероприятие, не откладывая в долгий ящик и по
свежим горячим следам. И жена Компанийца Людмила, находясь с Рындичем в
постели, твердила, как заведенная, настойчиво и безумно:
- Ну, давай, давай еще. Еще. - И выделывала и вытворяла черт знает что
и как.
И Рындич потом, после всех уже восторгов и упоений, отдохнул лежа, и
закурил сигарету "Космос", и сказал ей, Людмиле, на выдохе:
- Ну ты, - сказал, - мать, даешь.
А она сказала ему:
- А я считаю, что, если давать, так уж надо давать с душой, а то, -
сказала, - какой же в этом великий смысл и толк, и удовлетворение духовных
потребностей?
А совершила это и на это пошла, в смысле загуляла с Рындичем, жена
Компанийца Людмила главным образом потому, что он, Компаниец, помимо нее
заимел и открыто завел себе постоянную женщину, еще одну, значит,
дополнительную спутницу своей жизни. И он появлялся с ней как ни в чем не
бывало и в людных общественных местах, и в увеселительных заведениях, и
чувствительно ее поддерживал в материальном отношении и плане. И он мог,
конечно, себе такое разнообразие разрешить и свободно позволить, так как
было ему это вполне по карману и по плечу. А насчет мужских основных качеств
и достоинств он не представлял из себя чего-нибудь выдающегося, и жене
непрерывно и ощутимо не хватало его способностей и возможностей, ей и
всегда, и раньше, их не хватало, а с появлением у Компанийца еще одной
женщины на стороне вообще стало ей скучно и уныло. И она Компанийцу
устраивала бывало безобразные семейные сцены, говоря, что при твоей
хронической неустойчивости в половом смысле тебе любовниц по штату не
положено иметь. Тебе и жену не положено. А Компаниец ей отвечал, что ищи
себе кого угодно другого и подходящего, если я тебя не устраиваю и не
удовлетворяю в виде мужчины, мужа и отца ребенка. И жена его, Людмила,
неизменно утиралась от этих слов и отступала, потому что куда ж она могла
деться и кого найти в нынешних суровых реалиях жизни, будучи домохозяйкой и
при наличии больного ребенка на руках и на пожизненном иждивении. И она
продолжала состоять у Компанийца в женах - перед людьми и по закону - из
чисто житейских соображений и причин, из-за того то есть, что в деньгах и в
других средствах существования он ее не ущемлял и не стеснял, и не
контролировал. Ну и , конечно, по старой привычке оставалась она Компанийцу
женой по тому распространенному принципу, что от добра добра не ищут, а хрен
на хрен менять - только время терять. Так она, Людмила, считала и говорила и
жила себе, как жилось. И Компаниец тоже жил с ней и состоял в браке, и
никуда от нее не уходил, и не собирался, и не имел в виду. Чтоб не делить
имущество при разводе на части. Потому что оно, имущество, все было им одним
заработано и куплено, лично, а никакой не женой, а жена, как ребенок больной
у нее родился, так ни дня после того и не работала. Только числилась у
Компанийца в "Мехмаше" аудитором, чтоб стаж трудовой ей шел, для начисления