"Александр Хургин. Возвращение желаний" - читать интересную книгу автора

вопросы моего недавнего гостя.

Нет, конечно, измена Яше, шариат и прочие страсти по исламу - все это
было чепухой. Это я начитался газет. Или телевизора насмотрелся. Что еще
хуже и вреднее. Для зрения и для психики. И воображение от телевизора вполне
может пострадать, в смысле стать излишне богатым. А лишнее богатство
воображения, как и любое лишнее богатство, к добру не приводит - наоборот,
оно приводит ко злу. Если бы они хотели нас использовать в качестве
исходного материала для образцово-показательной казни, они бы, как минимум,
не позволили нам жить самим без присмотра в гостинице и не тратили денег на
наше содержание. Привезли бы, заперли и никаких забот. Никакой возни, и не
надо опасаться, что мы смоемся. Не надо за нами следить. Хотя и так за нами
никто не следил. Всю неделю мы были любезно предоставлены сами себе и почему
не уехали - сказать трудно. Дина чего-то упорно ждала, не совершая никаких
резких движений, и я ждал вместе с ней.
Кстати, казнь в лучших традициях средневековья - не единственная из
гипотез, пришедших мне на ум. Оказалось, что я большой специалист по
гипотезам - Дина сказала "гипотезер". Почему бы им не потребовать за нас
выкуп - подумал я. Жаль эта красивая гипотеза отпала еще быстрее предыдущей.
Во-первых, можно было найти кого-то поближе, а во-вторых, какой и с кого за
нас можно взять выкуп? Нет такого дурака, который согласился бы за наше
освобождение что-нибудь заплатить. Его нет в природе, нет нигде, ни в
северном полушарии, ни в южном. Не родился еще такой человек, в смысле такой
идиот. Даже обидно. Ведь действительно выходит, что мы, симпатичная, в
общем-то пара, два неплохих человека - никому по-настоящему не нужны. Наша
жизнь и угроза ей всем до лампочки. И никто не захочет расстаться со своими
паршивыми деньгами из-за и ради нас. Потому что вообще никто никому не
нужен. А сейчас даже и я Дине не нужен. Судя по всему. Надеюсь, что это
временно. И вынужденно. Поскольку на нее навалилось неожиданное и непонятное
горе. Как ни крути, а смерть мужа, пусть и фиктивного, это смерть близкого -
или, может быть, близко знакомого - человека. Я думаю, если бы Яша тогда
скоропостижно не смылся, Дина и сегодня жила бы с ним в полном согласии и ни
о ком другом не мечтала и не помышляла. Но он смылся.

Теперь его хоронили. Во всяком случае, нам так сказали. Своими глазами
покойника я не видел, не имел, как говорится, чести и счастья - держась от
него подальше. Дина тоже его в лоб не целовала и как следует не видела.
Только издали. Вообще к носилкам никто по-настоящему близко не подходил.
Кроме тех, кто их нес. Каким-то странным образом живые были постоянно
отделены от мертвого некоторым расстоянием. Что дало мне повод подумать - а
не умер ли Яша от чего-нибудь очень инфекционного и заразного. Кроме того,
я, конечно, подумал - что, возможно, это и не Яша, возможно, под его видом
инкогнито хоронят другого покойника. Но это предположение вообще уже ни в
какие ворота не лезло, годилось для американского кино, и я его отбросил за
непригодностью и несуразностью.
А сейчас вот не возвращается Дина. Задерживается. Черт меня дернул уйти
без нее в гостиницу. Главное, я не посмотрел уходя на часы, и не
представляю, сколько прошло времени - двадцать минут, тридцать, сорок? Я
решил засечь время хотя бы сейчас, хотя бы с опозданием. Поднял руку к
глазам. Часов на руке не было. Ну да, очевидно, я снял их перед тем, как