"Александр Хургин. Какая-то ерунда (сборник рассказов)" - читать интересную книгу автора

автостанции, камеры эти пустуют постоянно, и их никто никогда не вскрывает,
как на вокзале, и можно поэтому не по три дня, а по месяцу и больше вещи в
них держать и не заглядывать.
Ну вот, спрятал Сева все свое добро в камеру хранения и продолжает жить
прежним образом жизни, не подавая никакого вида. В бурсу ходит на занятия, в
качалку. Ну и на автостанцию хоть и редко когда, но появляется. Чтоб
"дипломат" свой в другую ячейку перепрятать. А вот видик Сева так пока что и
не купил себе. Денег у него теперь, конечно, валом, на любой видик хватит,
даже и на самый лучший, с телевизором. Но как же он его купит? Паханы ж
спросят, откуда деньги он взял в таких непостижимых размерах. А что он на
это сможет ответить?
Поэтому и не покупает Сева себе видик. Хотя, конечно, и мог бы. 1991


РАСКЛАД

Значит, расклад сил на тот день, в какой Саянову забрали, был примерно
такой: проживала она, Саянова то есть Галина Максимовна, самостоятельно, с
двумя принадлежащими ей детьми от первого раннего брака в малосемейном
общежитии, занимая одну комнату с кухней и с удобствами. Первый ее муж,
Саянов Антон Петрович, с которым они находились в состоянии развода не менее
пяти лет, на данный момент состоял во втором новом браке с женщиной, имеющей
ребенка, но хорошей. И жили они с ней в снимаемой временно квартире, также,
кстати, однокомнатной, и платили за проживание там какие-то несуразно
большие деньги хозяйке, которая сама с сыном жила в другом месте, у своей
бабушки. А его, первого, значит, мужа Саяновой, теперешняя жена ходила
беременная в декретном отпуске и родить обещала, как говорится, с минуты на
минуту. И кроме этого еще один наиважнейший нюанс имел тут свое особое
место. Прописан Саянов был у своей родной матери. Он при разводе выписался
из малосемейки как мужчина и порядочный человек, не имеющий к бывшей жене -
матери своих детей - ни малейших имущественных притязаний, а к собственной
своей матери - прописался, по праву сына. Но он у нее не жил ни единого дня,
так как они друг друга не любили. А Дима Рыбин у своих родителей не только
что прописанным был, но и жил с ними с тех пор, как с Саяновой у него
семейные отношения прекратились полностью. Саянова-то с ним, с Димой, после
развода своего половой связью была связана на протяжении большого отрезка
времени. И в дом его ввела к себе, и он жил, являясь ей гражданским мужем, а
детям - считай, отцом и старшим товарищем. И состояли они в таком, не
зарегистрированном нигде добровольном браке несколько лет подряд, а потом
Дима, наверно, Саяновой приелся. Она вообще в жизни разнообразие ценила и
уважала, а Дима - он человек неразнообразный. Так, как бы и ничего человек,
а неразнообразный. И неразговорчивый. Ну, короче, за эти четыре, что ли,
года, какие они жили совместно, он мог, конечно, приесться такой
человеческой натуре, как Саянова. И наверно-таки, приелся. И она взяла себе
моду домой возвращаться, когда ее левой ноге приспичит и под газом, и сытая,
и всякая. И интимной жизнью с Димой жить начисто перестала. Скорей всего, и
мужик у нее появился какой-нибудь на стороне. Дима некоторое время с
терпением это переносил, в себе, а после сказал ей, что как-то оно не того
получается, и что терпение у него, между прочим, свой край имеет, а она в
свою очередь предложила, если ему чего-то не нравится, расстаться красиво и