"Уилла Кэзер. Заколдованная скала " - читать интересную книгу автора

сухими, словно их нарочно сушили. Мы старались не нарушить первозданность
этого места, хоть частенько летними вечерами заплывали туда и ложились
передохнуть на песок.
Вечер, когда мы разожгли свой последний в тот год костер, я хорошо
помню, и есть этому причина. Через несколько дней ребята снова сядут за
парты средней школы в Сэндтауне, мне же отправляться к Скалистым горам,
чтобы первый раз в жизни учить ребятишгк в сельской школе норвежского
поселка. При одной мысли, что я должен проститься с моими соратниками по
играм, должен покинуть эту реку и отправиться туда, на равнину, по которой
гуляет ветер да стоят ветряные мельницы, а кругом - поля кукурузы и
необозримые пастбища и ничего больше, где в природе нет такой неукротимости,
необузданности, не возникают острова, не поют неведомые птицы, нет мира
больших рек,- у меня заранее появлялось щемящее чувство к родному краю.

Прочие наши сверстники приходили к реке просто так - ловить рыбу или
кататься на коньках, приходили и уходили, но мы, шестеро, были беззаветно
преданы водной стихии, нас, наверное, и сдружила-то между собой именно
река. В нашу компанию входили два брата Гасслеры - Фриц и Отто; отец их,
низенький немец, был портным. Среди нас братья - одному десять, другому
двенадцать - были самые младшие, оба со светлыми голубыми глазами, с
выгоревшими на солнце, всклокоченными вихрами, с обветренными лицами.
Старший - Отто - лучше всех в школе успевал по математике и очень много
читал, но каждую весну для него школы будто не существовало, его тянуло к
реке, словно ей без него не обойтись. Они с Фрицем ловили жирную с
маленькими рожками зубатку и продавали городским хозяйкам и столько
времени проводили на реке, что и сами, загорелые, с песочно-белыми
волосами, стали похожи на темную - в обрамлении песка - реку.
Был среди нас Перси Паунд, толстый, пухлощекий, веснушчатый, он
набирал у мальчишек разные детские журналы с рассказами, и вечно его
ловили во время урока за чтением детективов. Еще был Тип Смит, обладатель
веснушек и рыжих вихров, неизменный король всех наших шутовских проделок,
походка у него была какая-то шаткая, старческая, да и смех такой странный,
скрипучий. Днем Тип усердно прислуживал в отцовской бакалейной лавке, и
каждое утро перед школой выметал торговое помещение. Даже в свободное от
работы время Тип не сидел без дела. Он неутомимо коллекционировал наклейки
с сигаретных коробок и табачные этикетки; он мог часами сидеть
скрючившись, визжа крохотным лобзиком. Наиболее ценное его имущество
составляли несколько бутылочек из-под лекарств, где хранились зернышки
пшеницы из Палестины, вода из Иордана и Мертвого моря и земля с горы Олив.
Его отец приволок всю эту дребедень от миссионера-баптиста, который
торговал ею, и обладать реликвиями столь древнего происхождения доставляло
Типу огромное удовлетворение.
Самым высоким из нас был Артур Адаме. У него были прекрасные
золотисто-карие глаза, для мальчика, пожалуй, чересчур задумчивые и
печальные, и такой приятный голос, что всем нравилось слушать, как он
читает вслух. Даже если он громко читал стихи во время урока, никто никогда
не посмеивался. Вообще-то в школу он ходил отнюдь не регулярно. Артуру было
семнадцать, а значит, ему полагалось окончить среднюю школу еще год назад,
да только его вечно тянуло отправиться куда-то с ружьем. Мать Артура
умерла, отец, который постоянно носился с какими-то своими делами, хотел