"Кимберли Кейтс. Утренняя песня " - читать интересную книгу автора

об этой волшебной ночи.
- Я хотел тебя так сильно, что это сводило меня с ума. Мне было
необходимо быть с тобой, внутри тебя, быть частью тебя. Но я боролся с этим
желанием, Ханна, пытаясь убедить себя, что спасаю твою честь. Но я спасал
себя.
- Ах, Остен!
- Я с самого начала знал, что не смогу устоять перед тобой. Твоя
смелость, твой ум, твоя доброта требовали жертв от того мужчины, который
отважится тебя полюбить. Потом ты пришла ко мне в спальню, моя смелая,
гордая Ханна. И отдалась мне, хотя я не достоин даже твоего мизинца. Ты
ворвалась в мой дом, бросила мне вызов, возненавидела меня, а потом
произошло чудо, и ты отдала мне сердце.
- Нет, это ты его взял, - призналась она. - Против моей воли.
"И оно останется у тебя навсегда".
- Я никогда не забуду того, что сегодня произошло. Не забуду запаха
твоих волос, твоего восхищенного взгляда. Ты озарила светом мою жизнь, как
озаряет землю луна.
У этого мужчины душа поэта. Что с ним будет, когда она исчезнет?
- Ханна, я хочу быть твоим мужем и отцом Пипу. - Он поднес ее руки к
губам, поцеловал и заглянул ей в глаза. - Я жизнь за тебя отдам, - поклялся
Остен.
Именно так он и поступил бы. Она видела это по его глазам и чувствовала
по тому, как он к ней прикасается. Остен, который столько сделал для своих
арендаторов, будет сражаться до последнего вздоха за тех, кого любит.
- Ханна, доверься мне, я вправе об этом просить.
Она не отрываясь смотрела в его глаза. Мечтала навсегда остаться в его
постели. У нее будет муж, который любит ее и будет любить детей, которых она
ему родит. Ханна закрыла глаза, представив себе, как дарит Остену ребенка, а
Пип в это время проскальзывает в дверь и с любопытством дотрагивается до щек
малыша, нежных, словно лепестки роз.
- Это невозможно.
- Но почему, Ханна?..
Они замерли от неожиданного стука в дверь. Ханну охватило чувство
тревоги, она прижала покрывало к груди.
- Какого черта...
Остен выскользнул из постели и бросил ей рубашку, которую она поймала
трясущимися пальцами.
Она натянула ее, Остен торопливо влез в бриджи.
- Я не хочу, чтобы меня беспокоили, - сказал он тому, кто стоял по ту
сторону двери.
- Простите, сэр, - извинился Симмонз. - Я никогда не разбудил бы вас,
если бы не важное дело.
Ханна продела руки в рукава. Господи, если ее здесь увидят...
- Что бы это ни было, можно подождать до утра! - прогремел Остен,
хватая рубашку и натягивая ее на себя.
- Да, сэр. Но к сожалению, дело не терпит отлагательства, сэр. Мистер
Аттик заверил меня, что вы строго-настрого распорядились сообщить вам, как
только будет получено письмо.
- Хватит болтать, Симмонз, - раздался из коридора нетерпеливый голос. -
Я сам поговорю с кузеном.