"Кимберли Кейтс. Ангел Габриеля " - читать интересную книгу автора

разные игры.
Женщина решила подслатить горькую пилюлю и скрыть от Габриеля, что его
эгоистичный и равнодушный отец решил забыть и о Рождестве, и о своем
семилетнем сыне. Тристан уже открыл рот, чтобы оправдаться, но остановился.
Пусть он эгоист, но не до такой степени, чтобы открыть сыну жестокую правду
и погасить радостный блеск в его глазах.
- Мы уже купили с тележки остролист и имбирный пряник на завтрак.
Знаешь, папа, он в форме человечка, а вместо глаз и пуговиц у него изюминки.
Мне жаль было откусывать у него руки и ноги, но он такой вкусный, что я не
смог удержаться.
- Вполне тебя понимаю, - поддержал сына Тристан. Он отлично чувствовал,
что женщина по-прежнему бросает ему вызов. Но ведь именно она заставляет
Габриеля радостно смеяться.
- И еще мы слепили снеговика, папа, такого, чтобы он был похож на тебя,
в твоей шляпе и с твоей тростью. Но Алана сделала ему очень сердитое лицо. И
я сказал, что его надо переделать.
Алана стряхивала снег со своей накидки.
- Габриель как раз запасся угольками, чтобы сделать вам веселую
улыбку, - пояснила она, но почему-то ее слова камнем легли на душу Тристана.
Алана похлопала Габриеля по щеке и продолжила: - Вот и займись этим теперь,
молодой человек, пусть папа посмотрит, как у тебя это получится.
Тристан ожидал, что сын бегом бросится к снеговику, стоящему возле
каменной скамьи; он вдруг осознал, что хочет видеть Габриеля смеющимся,
проказничающим, бросающимся снежками в Алану. Чтобы глаза сына сияли
радостью и блестели, как те снежинки, что сыпались с неба. Но Габриель
послушным размеренным шагом направился к снеговику и начал исправлять кисло
опущенные уголки его рта.
Воцарилось молчание, такое тяжелое, что Тристану показалось, будто он
вот-вот задохнется. Наконец Алана заговорила, но так тихо, что Тристан с
трудом разбирал ее слова:
- Вот все, что нужно вашему ребенку в этом мире: видеть, как вы
улыбаетесь.
От негодования и обиды руки Тристана невольно сжались в кулаки. Именно
эти чувства владели им в тот год, когда родился Габриель. Тогда навсегда
умерла и надежда. "Но ведь гибель надежды не была виной Габриеля, - вновь
напомнил ему внутренний голос. - Габриель тут ни при чем".
- Помните, как вы мечтали о пони, когда вам исполнилось двенадцать? -
вывел его из задумчивости голос Аланы. - И как вы ликовали, когда наконец
получили белого пони с золотистой гривой?
Откуда ей было известно о нем все до мелочей, хранящихся в самых
отдаленных уголках его памяти? Тристан перевел на Алану недоуменный взгляд,
вновь перебирая события прошлого, вновь переживая радости и неудачи.
- Я помню, но откуда вы знаете...
- Я подслушала рождественское желание Габриеля. Он готов поступиться
всем, и Рождеством, и пудингом, и веселыми играми, даже пони, о котором так
страстно мечтает, только бы вновь увидеть улыбку на лице своего отца.
Лучше бы она вонзила кинжал в грудь Тристана, это было бы милосерднее.
- Я прониклась сочувствием к вашему сыну, Тристан. Но не это заставило
меня пробраться к вам в дом, а то, что Габриель сказал в самом конце. Он
обращался к своей матери на небесах, но не получил ответа, и тогда он