"Грегори Киз. Исчисление Ангелов ("Век безумия" #2)" - читать интересную книгу автора

в драку.
- Джон, ты же знаешь, они по одному не ходят, - сказал третий голос. -
Если один появился, то где-то поблизости должны быть и другие. И на нем
одежда французов. Черт меня дери, тут, кажется, какой-то неприятностью
пахнет.
- Ты кто? Делавар? Могаук? - потребовал ответа Джон. - Ты один?
Красные Мокасины видел, как они вытягивали шеи, высматривая, нет ли за
его спиной армии краснокожих воинов. Он слышал разговоры о том, как из-за
нестерпимого холода то и дело возникали стычки между северными племенами
индейцев и городами белых, такими, как Филадельфия. Но его нельзя было
принять за делавара или индейца из Шести Племен. Он был чоктау и выглядел
как чоктау.
- Я один, - заверил их Красные Мокасины. - У меня бумага есть.
- Бумага?
- Приглашение на заседание Совета.
- Заседание Совета, - как эхо, повторил Джон.
Что-то тут было не так, эти люди боятся не только нападения индейцев,
но и еще чего-то. Они не понимают, о каком заседании он им толкует, но, будь
они солдатами Филадельфии, им было бы известно о Совете. Он проделал путь
долгий и трудный, однако не настолько трудный, чтобы потерять счет дням.
Заседание должно состояться сегодня вечером, и поэтому не он один должен был
прибыть в город. И стража у городских ворот должна знать об этом.
Ну конечно же, фонарь за спинами остановивших его людей не обязательно
должен означать, что это городские ворота, как ему вначале подумалось. Как
глупо он ошибся.
- Покажи бумагу, - хрипло потребовал Джон.
Красные Мокасины потянулся к своей сумке из оленьей кожи, висевшей у
него на поясе, и в этот момент неожиданно к нему метнулась тень по имени
Джон.
У него был только один выход - рухнуть на землю. Ни на что другое он
просто не был способен - так устало и одеревенело его тело. Падая, он
выставил вперед локоть левой руки, а правой пытался найти спрятанный под
кафтаном пистолет и чувствовал, что не успеет. И тогда сделал единственно
возможное - выдохнул всей грудью и выпустил томящееся в его легких дитя
Тени. В мгновение ока оно появилось, чтобы защитить его, недовольно
взвизгнуло, когда в него вонзилась шпага, и тут же удалилось - умирающий
призрак устремился к Земле Вечной Ночи. А Красные Мокасины почувствовал
только, будто его огрели дубиной, а не пронзили острым клинком, уткнулся
лицом в стылую, твердую землю - это все же лучше, чем остаться без головы.
Ему было очень больно, но не от удара - он лишился своего дитя Тени.
Когда он поднял голову, чтобы лицом к лицу встретить свою смерть,
ударил гром и вспышка молнии осветила землю. Как сквозь сверкающую пелену,
увидел он Джона с широко разинутым ртом - высокая, худая фигура в черной
куртке и треуголке, с клинком в руке. Прежде чем вспышка погасла и все снова
погрузилось во мрак, можно было различить троицу, стоявшую у Джона за
спиной. Он заметил лишь их блеснувшие глаза и рты - как черные зияющие дыры.
Последовали новый удар грома и новая вспышка молнии, и Джон теперь стоял на
коленях, а один из троицы вертелся на месте волчком, и снова мрак все
поглотил, и стон перекрыл вой ветра.
Локоть вдруг резко заболел, будто его обожгло огнем. Красные Мокасины