"Грегори Киз. Исчисление Ангелов ("Век безумия" #2)" - читать интересную книгу автора - Бен...
- Бежим! - крикнул Бен и пустился рысью, успев мельком бросить взгляд назад. Действительно, у них за спиной было пятеро - мужчины, одетые в какую-то неописуемого кроя одежду. Один из преследователей что-то крикнул, и они тоже побежали. - О черт! - ругнулся Роберт. Из-за угла вышел и преградил им дорогу еще один человек, шестой. Его пистолет был направлен прямо на них. 2 Шайки разбойников Было видно, как снаружи дым стелился по земле, словно туман, проникая внутрь едким запахом, смешавшимся с запахом пороха, горящей соломы и паленого человеческого тела. - Мальчик мой, успокойся, не плачь... не плачь, - шептала Адриана, еще крепче прижимая сына к груди. - Всякий нормальный ребенок плачет, когда слышит стрельбу, - прошептал стоявший ближе всех к ней человек - седые спутанные волосы, лицо, изрытое оспой, как поверхность Луны кратерами. Адриана знала о нем только одно - зовут его Ле Луп. - Он родился на свет под грохот мушкетной пальбы, - сказала Адриана. - Он плачет, когда не слышит хорошо знакомых ему звуков. - Она нетерпеливо выглянула из дверей деревенского дома, сквозь дымку разглядела синюю вспышку, будто синяя птица взмахнула крылами в предрассветной мгле. Где-то - Очень хорошо, - произнес Ле Луп. - Мне приходилось успокаивать детей, которые своими криками выдавали мое убежище врагам. Глаза Адрианы встретились с его глазами. И ей не потребовались слова, чтобы заставить Ле Лупа послушно сосредоточить свое внимание на том, что происходило за пределами дома. Адриана поцеловала своего малыша в лоб, она гадала, что же такое заключается для матери в ребенке, что та готова отдать за него жизнь. Девочкой она почти не задумывалась о том, что такое быть матерью, и после того, как ей исполнилось семь лет, ее никогда не тянуло быть в окружении детей. Ее собственный сын ничем не отличался от тех малышей, с которыми ей приходилось когда-либо сталкиваться, разве только тем, что он был ее ребенком. Мальчик отличался завидным аппетитом: он продолжал жадно хватать ртом ее грудь, когда там уже не было молока, а у нее от постоянного недоедания начали слишком сильно выступать ключицы. Малыш отличался глупостью: он был глупее любого теленка, козленка, щенка, достигших полуторагодовалого возраста. Детеныши животных в таком возрасте уже могли сами добывать для себя еду и не топтаться ножками в своих собственных испражнениях. И ничего этого не умел делать ее драгоценный ребенок. Ей не верилось, что однажды он научится сам одеваться, научится читать и говорить длинными, сложными предложениями. И, несмотря на все это, малыш был тем единственным, что удерживало ее на земле. Казалось, что все живое, в ней еще сохранившееся, каким-то чудесным образом сконцентрировалось в ее сыне так, что она могла видеть это воочию. И оно напоминало ей, требовало, чтобы она жила вопреки тому, что |
|
|