"Грегори Киз. Мертвый принц ("Королевство костей и терний" #2)" - читать интересную книгу авторачетыре голоса, и все в контрапункте друг другу.
- Я не знаю контрапункта, но песню знаю. - Хорошо. А теперь представьте десять крозов, две свирели, флейту, гобой, трубу, и каждый играет чуть-чуть по-своему. - Думаю, будет звучать как скотный двор, забитый животными. - Ничего подобного, если музыка правильно написана и исполнители следуют указаниям. Если у каждого инструмента есть свое собственное место. Я могу мысленно услышать такую мелодию, представить ее себе еще до того, как она будет сыграна. Я очень хорошо чувствую подобные вещи, сэр Артвейр, и вижу, когда этот дар есть у других людей - и речь идет не только о музыке. Вас что-то беспокоит. Но вот понимаете ли вы сами, откуда эта тревога, вот в чем вопрос. Рыцарь покачал головой. - Ты необычный человек, Леовигилд Акензал. Но - да, город, о котором я упоминал, Бруг, уже совсем близко. Что ты слышишь своими музыкантскими ушами? Леоф сосредоточился на мгновение. - Овцы блеют, далеко. Коровы. Дрозды. - Верно. Мы уже должны были слышать вопли детей, крики женщин, бранящих своих мужей и требующих, чтобы те перестали лакать пиво и шли домой, колокола и рожки на полях, голоса крестьян. Но ничего этого нет. - Артвейр принюхался к воздуху. - И никакого запаха готовящейся еды, а мы с подветренной стороны. - И что все это может означать? - Не знаю. Но, думаю, нам стоит свернуть с главной дороги. - Он склонил мечом или копьем? - О святые! Нет, конечно. - Значит, подождешь здесь, около маленда. Скажи мастеру ветра, что Артвейр попросил его присмотреть за тобой где-то с час или около того. - Вы думаете, все настолько серьезно? - А почему вдруг замолчал целый город? Леоф мог бы назвать несколько причин - все до одной не слишком утешительные. - Как скажете, - вздохнув, ответил он. - На самом деле, если запахнет жареным, я буду только мешать. Забравшись на вершину насыпи, Леоф несколько мгновений стоял, потрясенный открывшимся ему видом Новых земель. В низинах, словно облака, клубился туман, но отсюда, сверху, его взгляду предстали далекие каналы, узкие ленты которых, казалось, сами святые вырезали из сумрачного неба и положили на янтарную землю. Тут и там он различал скользящие по воде щепки, которые, скорее всего, были лодками. Вскоре начали загораться огоньки - еле заметные и такие бледные гроздья света, что они больше походили на эфемерные жилища волшебного народца, чем на то, чем были на самом деле, - зажженными свечами в окнах далеких городов и деревушек. У ног Леофа раскинулся канал, превосходящий шириной иные реки, - впрочем, он наверняка и был рекой, скорее всего, Свежестью, которую руки и гений человека загнали в темницу искусственного русла. Самое настоящее чудо. |
|
|